Воздаяние Судьбы

Так вот, как было сказано, смерть — это смерть. И никакая вода, живая или мёртвая, тут не поможет. Да, на этом сказка должна закончиться, а Долбер должен умереть. Как ни прискорбно, это так. Ведь нет рядом той русалки, что утащила в воду Ромуальда, заклятого врага нашего героя. Она одарила юношу погибшего некоей призрачной жизнью, но по сути превратила в нежить — есть такие существа в Селембрис. Нечто странное, оставшееся от прежних времён великой силы, о которой много слышал Лён, и скупо отзывался Румистэль, но которая поныне сотавляет тайну даже для всезнающего Дивояра. Так, есть ли способ вернуть умершего из смерти? Сейчас узнаем, или сказка останется без доброго финала.

Ночная мгла, которая хоронит под своим плащом немало гнусных дел, постепенно разрежалась. Безмолвна степь — ни птицы, ни мышки, ни кузнечика. Как будто уже царство мёртвых наступило для погибшего ужасной смертью витязя. Кажется, что встанет он сейчас и обведёт вокруг себя потухшими очами, а потом побредёт, шатаясь, куда-то в мутную рассветную мглу. Придёт на поле, усеянное мёртвой плотью, ляжет рядом с мертвецами и скажет мёртвым голосом: я с вами, братья.

Но, миг прошёл, и свет утра рассеял тьму, а вместе с ней и все нелепые страхи — смерть есть смерть. Зато из мглы к мертвецу шла странная фигура: туманы сивые клубились за её спиной, сползали наземь и растворялись. Казалось, будто некто, похожий на человека, явился в миг один из совсем другого места. Как будто только что оставил он свой гористый край, лишь прихватив с собой клубы холодного тумана. И вот идёт он ровной походкой, как будто невесомой, и вырисовываются в рассветной мгле и его длинные седые волоса, и длинная одежда, напоминающая саван. И шкура волчья на плече.

Подошёл, взглянул на тело, печально проронил: погиб. Потом подумал и заговорил снова, обращаясь сам к себе:

— Но, как же так? Он в Поиске, а Эльфийский Жребий не позволит умереть тому, кого призвал на помощь Ищущему. И вот теперь я вижу то, чего быть не должно: он умер, а помощь не пришла. Он не перенёсся в волшебные эльфийские сады, не очнулся у подножия Великого Холма цветочных эльфов. Не напитался их живительной волшебной силой. И не призван победной песней великого Дивояра.

Старик огляделся в тоске — на многие версты вокруг ничто не двинулось, не шелохнулось, как будто погрузился он с курганом и мёртвым героем под ним в великий сумрак, где обитала Голова.

— Почему молчишь ты, Нияналь?! — во гневе крикнул Финн.

— Молчи, безумец. — прошептали над равниной невидимые губы, но голос был столь глубок и звучен, что на мгновение содрогнулся курган.

Старик отчего-то успокоился и стал осматриваться, словно ожидал гостей. Но вместо этого его фигура вдруг заколебалась, теряя очертания, и лишь волокна сивого тумана отметили то место, где мгновение назад стоял отшельник.

В тот же миг он очутился в ином месте — среди такой же сумрачной равнины, но более таинственного вида. Над ней витал столь грозный дух, что у простого человека захватывало сердце, и прерывалось дыхание. Голова кружилась, и плыли перед глазами странные видения. Перед стариком возвысилась гора — намного выше того кургана, под которым лежал убитый предательской рукой герой. Курган был полог, а эти стены, поросшие лохматым мхом, местами — седым плющом, а кое-где и мелкими кустами, вздымались неприступной крутизной. Под густым навесом из сухой травы, который карнизом украшал растрескавшуюся скалу, смотрели тусклые глаза, и вот из-под земли раздался низкий рокот: иди.

— Иди сюда. — сказал с вершины бесплотный голос, от которого в испуге взлетела стая воронья и закружила над горою.

И Финн повиновался. Он обошёл скалу кругом и обнаружил среди глубокой впадины в горе отверстие, закрытое кустами. Из высоко вознесенной дыры свисал канат с завязанными плотными узлами. Вот по нему сухой, но крепкий Финн взобрался до отверстия, а дальше зашагал свободно по лесенке, что вырублена была в тёмном камне.

Он вышел на вершине и огляделся. Три скалы стояли плотно, прижав затылки — они составляли собой гигантский трилистник, среди которого могла расположиться целая деревня. Но, в центре стояла только высокая груда камня — сложенные конусом булыжники.

— Иди сюда. — сказал всё тот же голос из камней.

— Он собирается к тебе. — ответил Финн, подходя к горке.

— Я знаю. — ответил мягко голос. — Быть тому.

— И ты позволишь присоединить твой дом ко множеству других осколков? — изумился старик.

— Это судьба. — сказала принцесса-эльф, заключённая в Осколке Вечности и ставшая Живым Кристаллом.

— Тогда я не понимаю, зачем ты меня призвала. Я много лет исполнял твою волю. Я лгал всем людям, рассказывая о тебе дурные слухи. Когда настанет срок освобождения?

— Уже настал. — ответила принцесса. — Последняя служба, и ты свободен.

— Свободен для чего? — горько спросил Финн.

— Возможность прожить жизнь сначала — это не награда? — возразил Живой Кристалл. — Прекрати стонать и делай то, что я скажу тебе.

— Всё та же. — усмехнулся Финн. — Я слушаю тебя.

Из горы камня выкатился маленький кристалл, сияя чистым белым светом.