Читаем Воздействие духовных существ в человеке полностью

Это была, конечно, рискованная область, в которую мы направились в последний раз, когда обратили свое внимание на известного рода существ, которые, несомненно, имеются в нашей действительности как духовные существа, но которые, все же, известным образом выпадают из правильного хода нашей эволюции, и собственное значение которых заключается как раз в том, что они известным образом выпадают из эволюции. Эта была область элементарных существ. Мы рассмотрели элементарных существ, которых просвещенный ум нашего времени рассматривает, конечно, как предельное суеверие, но которые именно благодаря тому положению, какое они занимают в Космосе, будут играть не в таком уж далеком будущем значительную роль в нашем духовном развитии. Мы видели, как образуются эти элементарные существа, являясь, так сказать, неправомерными, оторвавшимися частями групповых душ. Нам достаточно только вспомнить о том, что мы сказали в конце последнего рассмотрения, и перед нашим духовным взором тотчас же встанет сущность этих элементарных созданий. Мы указали на одну из последних образовавшихся форм этих элементарных существ. Мы сказали, что каждой животной форме или, если мы будем говорить в общих чертах, каждой совокупности однородных существ соответствует групповая душа. Мы сказали, что эти групповые души играют в астральном мире известным образом ту же роль, как наши человеческие души — поскольку они наделены Я — в физическом мире. В сущности, человеческое Я есть спустившееся с астрального плана до физического плана групповое Я. Благодаря этому оно стало индивидуальным Я. Животные Я находятся, как правило, и теперь еще на астральном плане, а то, что мы имеем как отдельных животных индивидов здесь на физическом плане, это имеет на физическом плане только физическое тело, эфирное тело и астральное тело, а Я оно имеет в астральном мире, причем так, что одной породы животные являются как бы членами группового Я этих животных. Благодаря этому мы можем представить себе, что то, что называется рождением и смертью в человеческой жизни, для животных не имеет того же значения. Ибо когда отдельное животное умирает, то групповая душа или групповое Я остается живым. Это совсем то же самое, как если бы — в случае, если бы это было возможно — человек потерял руку и мог снова ее вырастить. Его Я не сказало бы: я умерло от потери руки; — но оно почувствовало бы, что обновило один из своих членов. Так групповое Я львов обновляет один из своих членов, когда отдельный лев умирает и заменяется другим. И мы можем понять, что для групповой души животного рождение и смерть имеют совсем не то значение, как для человека в современном цикле развития. Групповая душа животных различает превращения, метаморфозы, различает, так сказать, обособление членов, которые протягиваются тогда в физический мир, потерю этих членов и их обновление.

Но мы сказали, что существуют отдельные формы животных, которые слишком далеко идут в обособлении и не могут уже послать обратно на астральный план все то, что они принесли на физический план. Ведь у умирающего животного все, что тогда отпадает, должно целиком раствориться в окружающем мире… И наоборот, то, что одухотворяет и одушевляет животное, должно излиться назад в групповую душу, чтобы потом вновь протянуться вниз и вырасти в нового индивида. Но существуют животные формы, которые не могут послать все опять назад в групповую душу, и эти отдельные части, которые оторвались, обособились от групповой души, ведут тогда изолированное существование как элементарные существа. А так как наша эволюция прошла через различнейшие формы и ступени, и на каждой ступени обособлялись эти элементарные существа, то вы, конечно, можете себе представить, что мы имеем вокруг себя очень много различного рода элементарных существ, в том, что мы называем прилегающим к нам сверхчувственным миром.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука