Читаем Воздействие духовных существ в человеке полностью

Итак, представим себе, что эти существа живут в духовных мирах и как бы простирают оттуда свое эфирное тело. У них нет такого физического тела, какое имеет человек. Но существует такая физическая телесность, посредством которой они могут привести свое эфирное тело, так сказать, в связь с нашей земной сферой, такая земная телесность, которую мы можем, так сказать, установить На нашей Земле, и которая образует связующую нить, так что эти существа спускаются своим эфирным телом к этой земной телесности и имеют в ней случай задержаться среди людей. Таким поводом для духовных существ задерживаться среди людей служат, например, древние греческие храмы, готические соборы. Когда мы устанавливаем в нашей земной сфере эти физически действительные формы с их соотношением линий и сил, эти храмы, а также художественные произведения скульптуры, то мы создаем для этих существ возможность прильнуть и войти своим эфирным телом во все эти художественные формы и линии. И искусство есть истинное и действительно связующее звено между человеком и духовными мирами. Вплоть до всех пространственно являющихся художественных форм, имеем мы на Земле физические телесные образования, к которым спускаются существа своим эфирным телом.

Но существам, которые имеют своим низшим телом астральное тело, нужно уже что-то другое здесь на Земле как связь между духовным миром и нашей Землей. И такой связью являются музыкальные и фонетические искусства. Пространство, наполненное звуками музыки, дает повод для легкоподвижного, определенного в себе астрального тела высших существ изжить себя в этом пространстве. Так искусства и то, чем они являются для человека, получают весьма реальное значение. Они образуют магнетические силы притяжения для духовных существ, которые, согласно своей миссии, своей задаче, хотят и должны что-то сделать с человеком. При таком взгляде на вещи углубляется наше чувство по отношению к человеческому художественному творчеству. Но наше чувство может еще более углубиться, если человеческий источник художественного творчества и с тем вместе художественные наслаждения мы воспримем с точки зрения духовной науки. Если мы хотим это сделать, то должны несколько более подробно рассмотреть различные формы сознания человека.

В разных случаях мы уже неоднократно указывали, что в бодрствующем человеке мы имеем перед собой физическое тело, эфирное тело, астральное тело и Я, в спящем человеке мы имеем лежащее в постели физическое и эфирное тело, и вне физического и эфирного тела его астральное тело и Я. Для наших сегодняшних целей будет хорошо, если мы несколько подробнее рассмотрим эти два состояния сознания, сменяющиеся для каждого человека в течение двадцати четырех часов. Мы имеем в человеке прежде всего физическое тело, потом эфирное или жизненное тело, потом то, что мы называем в более грубом смысле слова душевным телом, которое принадлежит к астральному телу, но связано с эфирным телом. Это есть тот член человека, который имеют также и животные в физической жизни, здесь на физическом плане. Далее — вы можете прочесть это в моей «Теософии» — то, что объединяют обычно под названием Я, но что является, собственно, трехчленным существом: душа ощущения, душа рассудочная или душа характера и душа сознательная, и мы знаем, что душа сознательная, в свою очередь, связана с тем, что мы называем Самодух или Манас. Если мы представим себе это многосоставное строение человека, то можем сказать:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука