Vozdooh

Летом 91-го года мы с папой и сыном его друга, Денисом, поехали первый раз в США, во Флориду. Если вы были подростком в начале девяностых, вы можете представить, как я себя чувствовал. Это было самое крутое событие в моей жизни, я чувствовал себя особенным и не мог дождаться, когда же окажусь в Америке. Перелет был длинный, через Шэннон, международный аэропорт в Ирландии. Никто из нас не понимал, где находится этот Шэннон, нам просто хотелось побыстрее уже добраться до Флориды.

Я никогда не забуду это чувство. Я сейчас пишу эти строчки и вспоминаю все, как будто это было вчера. В здании аэропорта Майами было прохладно, работали кондиционеры, между нами и Америкой лишь пара автоматических раздвижных дверей. Проходим первые, нас обдает волной тепла, открываются вторые двери, и мы попадаем в настоящую тропическую жару. Моя бабушка жила в Бекабаде в Узбекистане, мы бывали там, когда я был маленький, но там совсем другая жара. Того, что я ощутил во Флориде, я не ощущал больше нигде.

Папа ехал в США на заработки, а меня с Денисом отправили в детский лагерь. Конечно же, мне было не по себе, там были только американцы и всего двое русских: я и Денис. На английском мы говорили на уровне пятого класса советской школы: «Хау ду ю ду?», «Ю андерстэнд ми?», «Паст презент перфект» – ну, вы поняли. Лагерь был в джунглях, и нас там оставили на две недели. Конечно, я тосковал, но в этот раз было не так тяжело, ведь я был не один. В этом лагере была обширная программа занятий, был тимбилдинг (тогда мы понятия не имели, что это вообще такое), мы учились готовить еду, ходили в походы. Еще нас учили справляться со страхами: в альпинистском снаряжении поднимали на огромное дерево, задача была спрыгнуть с него, а внизу тебя ловил инструктор. Дерево было очень высокое, я долго там стоял, в итоге зарыдал, и меня спустили.

Хоть я и не смог перебороть свой страх, этот лагерь стал для меня самым ценным событием в тот год. За две недели я выучил английский и, когда вернулся в Россию, разговаривал как настоящий американский тинэйджер. Кроме знания языка я привез из Америки еще одну великую ценность: тогда вышел первый «ГеймБой» (GameBoy), и нам его подарили: один мне, один Денису. Подарок был от американской семьи, с которой дружил мой отец. Это было просто невероятно круто, в России такого еще не видали. И я стал еще круче. Теперь говнюк Федя был с «ГеймБоем».

Прошел год, и я побывал в США еще раз. Мы были во Флориде в тот самый злосчастный день, 24 августа 1992 года, когда ураган «Эндрю» разнес к чертовой матери весь Майами. Было откровенно страшно. К счастью, нас успели эвакуировать из города, и всю ночь мы слушали, как гудел ветер.

Наутро мы увидели разгромленный город. Везде валялись разбитые лодки, яхты, мотоциклы, машины. Дома были разрушены, самолеты пострадали тоже, и нам пришлось потратить несколько дополнительных дней, чтобы вернуться в Россию. В этот раз в США мы ездили уже не одни, был друг моего отца с семьей, мой отец и его подружка со своей дочерью. Подруга отца мне очень понравилась, я помню, что, когда папа ее встретил, он был такой счастливый.

Недавно я навестил своего друга детства и одноклассника. Сейчас он крутой питерский и московский девелопер. Я попросил его рассказать что-нибудь из нашего общего прошлого. Я искал воспоминания из детства, особенно те, которые были неприятны другим людям. Я помню, что частенько вел себя по-свински, и понимал, что у кого-то до сих пор сидит обида на меня. Мне хотелось извиниться. Он рассказал мне историю как раз из того времени: «Однажды мы договорились, что ты дашь мне попользоваться своим геймбоем в обмен на деньги и фантики от жвачек “Турбо”. И вот-вот это должно было произойти, но ты внезапно отказался». Представьте, этот человек, в свои тридцать шесть лет, спустя столько времени, помнил обо мне именно это! В тот день в его офисе я упал на колени и попросил у него прощения.

Я помню, что я всегда получал то, чего хотел. Сам того не подозревая, еще в детстве я использовал техники визуализации. Например, я очень любил русский автопарк, и когда мне не хватало очередного «КамАЗа» или «Нивы», я представлял, что играю именно с этой машинкой. И она у меня появлялась. Я захотел конструктор «Лего», и вскоре он у меня был. Все, чего мне хотелось, все всегда сбывалось. Мой папа осуществлял все мои желания. По сравнению с тем, что я наблюдаю у детей на сегодняшний день, у меня было не так уж много игрушек, но тогда у меня было все, что я хотел. Папа, спасибо тебе за это, я очень тебя люблю.