Воздух, которым мы дышим (ЛП)

Он лежит там и ждет, что мы его вытащим, оттащим под прикрытие. Но террористы тоже ждут. Выжидают, что мы попытаемся спасти его. Вот почему они не добивают его, а выжидают, что мы не выдержим стенаний и стонов нашего товарища. Призывов спасти его. Они ждут, что мы выползем, чтобы они могли расстрелять нас. Они затаились вокруг нас в окопах, за камнями и деревьями, на вершине холма. Они повсюду.

Я отчаянно выдыхаю и закрываю глаза, словно в оцепенении. Выхода нет. Ни для кого из нас. Может быть, для нескольких, но мы не бросаем своих. Это наше самое важное правило. «МК-6» никогда никого не бросает. Мы должны попытаться спасти Миллера.

— Чарли, у тебя есть еще граната? — тихо спрашиваю я.

— Одна, — отвечает он во внезапно наступившей тишине. Сейчас слышны только стоны Миллера. Враг затаился и выжидает.

— Видишь валун там? — спрашиваю я у Чарли, — Бросаешь гранату в том направлении, я бегу туда, и когда они откроют по мне огонь, ты сможешь затащить Миллера за камни.

— Они достанут тебя.

— Нет. А если и да, мы все равно умрем здесь. Но мы не можем бросить Миллера там.

Я смотрю в сторону сержанта. Он будет в ярости.

— Готов?

Чарли выдергивает чеку гранаты и кивает. Я приседаю, Чарли бросает гранату, и я бегу в противоположном направлении. Мимо меня свистят пули, ударяясь о землю перед моими ногами. Автоматные очереди разрывают тишину ночи еще громче, чем грохот летнего шторма. Даже громче, чем рев вечеринки в канун Нового года на Таймс-сквер в Нью-Йорке. Сильная боль пронизывает мое бедро, нога подкашивается, я спотыкаюсь, группируюсь и поднимаюсь, но затем обжигает мою грудь.

Я вскрикиваю, падаю на четвереньки, безумная боль пронзает мое тело, падаю, остаюсь лежать и снова вскрикиваю, словив пулю в третий раз. Чувствую вкус крови и грязи. Кто-то зовет меня по имени. Я должен успокоиться. Когда открываю глаза, меня ослепляет яркий свет, что-то касается моего плеча, я бью руками вокруг себя, резко подрываюсь, сажусь и замираю.

Это не Такур-Гар, и не лагерь «Аль-Каиды» возле Тора-Бора.

— Проклятье, — стону я, оглядываясь по сторонам. Это моя комната, и женщина, лежащая на полу и смотрящая на меня испуганными глазами с кровоточащей раной на щеке, — это Тесса Кармайкл. — Черт! — чертыхаюсь еще сильнее. Срываюсь с постели и опускаюсь на колени рядом с ней. Она положила руку на щеку, и ее пальцы ощупывают рану. — Мне так жаль, — говорю я, испуганно глядя на нее. Не могу поверить, что я сделал это с ней.

— Вы кричали, я просто хотела проверить, все ли в порядке.

Я осматриваю ее скулу, но она лишь отталкивает мою руку и качает головой.

— Я не хотел этого, — уверяю ее, чувствуя себя мудаком. Последней мразью. Я ударил женщину. Еще к тому же ту, которая приняла меня. Она позволяет мне без колебаний помочь ей подняться, когда я протягиваю ей руку. Я просто не могу поверить, что причинил боль этой миниатюрной женщине. Мое сердце колотится, и я хотел бы убить себя за то, что сделал с ней. — Было ошибкой оставаться здесь.

Хмурюсь, ища свою одежду. Я должен убраться отсюда. Быстро.

— Нет. Нет, это была моя ошибка. Мне не следовало приходить в Вашу комнату. — Девушка кладет руку мне на предплечье и смотрит на меня тем сочувствующим взглядом, который я так ненавижу, потому что он означает, что люди понимают, что я в заднице.

А то, что именно она так на меня смотрит, бесит меня еще больше. Вероятно, потому что, так или иначе, она владеет всем, что принадлежало мне. Теперь и моим достоинством, ползающим у ее ног. Я сбрасываю ее руку, затем хватаю за плечи и сердито смотрю на нее сверху вниз.

— Тесса, это моя вина. Я знал, что это может произойти. Я ухожу.

— О нет! Ты остаешься. Это меньшее, что я могу сделать. Ты не уйдешь посреди ночи. — Она поворачивается к двери. — Я испытывала и похуже, чем этот небольшой толчок. Это чепуха.

Мое сердце сбивается с ритма.

— Что хуже? — спрашиваю я, ощущая внезапно накатывающуюся ярость, которую не должен был бы чувствовать. Но от того, что Тесса сказала, в моей голове возникают картинки, от которых глаза застелает красной пеленой.

— Иди спать! — девушка оглядывается через плечо и устало улыбается.

С этими словами она оставляет меня одного. И множеством вопросов, которые внезапно возникают у меня в голове и приводят в раздрай. Мои руки дрожат, и возникает ощущение, что каждую мышцу в теле пронзает болью. Возвращение в отчий дом я представлял по-другому. И я не знаю, что делать. Мое сердце все еще колотится, и я чувствую, как адреналин прожигает мои вены. Смотрю на кровать рядом, в которой я спал столько, сколько себя помню. Было приятно вернуться в нее. Я не хочу отказываться от этого, но было бы неправильно подвергать Тессу опасности.

— Я запрусь, — кричу ей вслед, иду к двери и поворачиваю ключ в замке.

— Сделай это!

Тесса