Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

Утром 13 июля люфтваффе совершили повторный налет на Морозовскую, сбросив на нее около 500 фугасных бомб. В результате были разрушены вокзал, водокачка, элеватор и несколько десятков жилых домов. На путях сгорело несколько эшелонов. Вылетевшие на перехват летчики 102-й ИАД ПВО оптимистично доложили о пяти воздушных боях и четырех сбитых бомбардировщиках.

Тем временем 48-й танковый корпус, в состав которого входили 24-я танковая и 29-я моторизованная пехотная дивизии, продолжил стремительное наступление. Но не на восток – к Сталинграду, а на юго-восток. Уже 15 июля, преодолев за трое суток 125 км по открытой степи, немецкие танки ворвались в полуразрушенную в ходе авиаударов Морозовскую, расположенную ровно посередине между Ростовом-на-Дону и Сталинградом. А после этого корпус, у которого были все шансы (особенно при массированной поддержке люфтваффе) за 10–12 дней достичь Волги, и вовсе повернул на юг – на Цимлянскую.

Дело в том, что уже после взятия Воронежа и прорыва к Дону Гитлер решил, что советская оборона разваливается, как прошлым летом. А потому нет необходимости «терять время», последовательно достигая поставленных целей, как это было предусмотрено планом «Блау». Отстранив от командования фон Бока, который лично участвовал в разработке операции и настаивал на первоначальном варианте, он приказал немедленно, не дожидаясь прорыва к Волге, повернуть 4-ю танковую армию на юг и, форсировав Дон на широком фронте, основными силами наступать на Баку.

Советское командование тоже не вполне адекватно оценивало обстановку и допускало серьезные просчеты. Опасаясь, что немцы форсируют Дон и двинутся на север – на Тамбов и Саратов, оно отправляло львиную долю имевшихся войск и резервов на этот растянутый участок, который сами немцы сначала обороняли лишь слабыми заслонами, а в дальнейшем поэтапно передавали второсортным войскам союзников. Тот факт, что к середине июля передовые части немцев до сих пор не достигли линии Клетская – Суровикино, хотя, по всем грубым расчетам, их танки уже должны были раскатывать наспех собранные дивизии Сталинградского фронта, и обрадовал и одновременно насторожил наших генералов. Куда же они подевались, черти эти? Неужели какой-то новый и коварный обходной маневр задумали?!

Вести разведку и определять местонахождение противника поручили 629-му ИАП, базировавшемуся на аэродроме Суровикино. Во-первых, приданная фронту 8-я воздушная армия еще не освоила местность, а ориентировка осложнялась однообразными степными пейзажами, во-вторых, сами летчики этого полка, наоборот, отлично знали весь район к югу от Дона. Уже утром 12 июля пара И-16 летчиков Бурнояна и Завалишина, облетев довольно большую территорию, обнаружили передовые части немцев, они находились в Боковской, то есть примерно в 75–80 км от района, в котором окапывалась 62-я армия. В следующие два дня «ишаки» регулярно наведывались в тот район и периодически даже обстреливали грузовики и мотоциклы. При этом немецких самолетов в воздухе не было видно вообще, да и никакого движения на восток из Боковской не было заметно. Странное какое-то наступление!

В действительности летчики наблюдали в районе Боковской лишь небольшие передовые отряды 100-й егерской и 113-й пехотной дивизий, которые остановились из-за нехватки бензина для автотранспорта и в ожидании остальных частей 6-й армии, еще находившихся под Старобельском и севернее. Поэтому-то между вермахтом и Красной армией на данном участке и образовалась своеобразная нейтральная полоса шириной в 70 км. А вот 24-я танковая дивизия, продвигавшаяся на юг вслед за передовыми частями 48-го танкового корпуса, была задержана в Морозовской и позднее передана в состав 6-й армии. Она-то и стала первым ударным подразделением, с которым потом встретились войска 62-й армии.

18 июля штаб Сталинградского фронта, еще не успевший даже приготовиться к обороне, получил неожиданный приказ перейти в наступление вдоль железной дороги на Морозовскую и Тацинскую с тем, чтобы ударить во фланг немецким войскам, наступающим на юг! В то время как командование просило разъяснений у Москвы, к чему же все-таки готовиться: к обороне или контрнаступлению, приданная фронту 8-я воздушная армия в тот же день провела налеты на Морозовскую, отчитавшись о 25 уничтоженных танках.