Воздушная битва за Сталинград. Операции люфтваффе по поддержке армии Паулюса. 1942–1943

29 июля штаб 4-го воздушного флота сообщал в Главное командование вермахта: «Русские военно-воздушные силы перед правым флангом группы армий „Зюд“ демонстрируют свою слабость. „Штуки“ осуществляют свои атаки без истребительного сопровождения и не подвергаются нападению со стороны русских истребителей». В последние дни июля и первые дни августа бомбардировщики IV авиакорпуса Пфлюгбейля были ориентированы главным образом на борьбу против судоходства на Нижней Волге, а также автомобильные и железные дороги на всем Северном Кавказе. Кроме того, Ju-87 совместно с торпедоносцами Не-111Н-6 из II./KG26 и пикирующими бомбардировщиками Ju-88A-4 из III./LG1 наносили удары по кораблям Азовской военной флотилии, обстреливавшим войска 17-й армии. 2 августа Рихтхофен писал в своем дневнике: «Сильные вражеские силы остаются позади реки Кубань и вокруг Краснодара… К сожалению, я должен разделить мои силы. VIII авиакорпус должен помочь 6-й армии возле Сталинграда и атаковать железные дороги в этой области и судоходство на Волге. Между тем IV авиакорпус должен атаковать противника в Кубани и железные дороги на всем Северном Кавказе. Это должно быть главной целью сейчас, позже Сталинград».

Согласно оценке OKW от 4 августа, «советское командование очевидно создает оборону к югу от реки Кубань для защиты Майконского района и военно-морских баз Черноморского флота. Тем не менее силы противника разрозненны… Подвижные соединения всюду движутся вперед на Баку». «Отрадные перспективы на Кавказе, – писал своей жене штабной врач III./KG27 «Бёльке» доктор Келлер 4 августа. – Это опять большой котел, из которого русским остался только один путь через Черное море в Битум. Большие нефтяные залежи Майкопа в ближайшие дни тоже будут в наших руках!» Отметим, что этот доктор находился отнюдь не на передовой, а в спокойном тылу, а информацию получал из различных сплетен, которые обсуждали делившиеся впечатлениями и новостями летчики. Поэтому мнение Келлера как бы отражало настроения, царившие в тот момент в люфтваффе и в Третьем рейхе в целом. «Теперь я определенно верю, что в этом году мы победим русских, так что они больше не могут быть опасны для нас, – оптимистически писал он через 10 дней. – У них ведь стало на 10 миллионов солдат меньше, они потеряли важнейшие сельскохозяйственные районы, крупнейшие промышленные и нефтяные центры в наших руках, и, несмотря на твердые приказы Сталина не отступать больше ни на шаг, наше продвижение продолжается неудержимо».