Воздушная зачистка

Командующий Армейской авиации Сухопутных войск ВС Российской Федерации (1990–2002 гг.), Герой Советского Союза, генерал-полковник В.Е. Павлов.

Часть первая Командировка

Пролог Афганистан; Джелалабад-Кабул Август 1986 г

Жара. Осточертевшее пекло. В августе сносная температура бывает лишь в высокогорных районах Афганистана: днем 10–12, а ночью чуть выше ноля. На равнине же, если живешь не в бунгало с мощным (а главное — исправным!) кондиционером, спасаться от сорокаградусного зноя негде.

По рулежке военного аэродрома, что располагался на окраине Джелалабада, сквозь струящиеся вверх жгуты раскаленного воздуха неспешной походкой передвигается группа офицеров в повседневной форме. Вроде, обычная офицерская форма: брюки, кители, фуражки… Но кители в такую жару здесь не носят! Да здесь вообще не носят этой формы — только лётные или технические комбинезоны. Потому и кажется эта одежка непривычной, странной. К тому же среди офицеров выделялись две женщины: одна молодая и стройненькая, в легком ситцевом платьице; вторая — полная, разодетая в дорогой брючный костюм из дефицитной ткани.

По бетону шли медленно. То ли от выпитой в столовой водки, то ли оттого что тащили тяжелые сумки с чемоданами. То ли опять же от палящего и изматывающего душу зноя. Путь держали к паре готовящихся к вылету вертолетов; в тени одного из них прохаживался молодой командир звена, которому полчаса назад поставили задачу перевести десятерых пассажиров из Джелалабада в Кабул.

— Сменщики, — пояснил командир полка. — Едут домой — в Союз. Так что постарайся, — доставь без приключений. Они свое отслужили, отвоевали и должны вернуться домой живыми, здоровыми…

— Понял, товарищ полковник, — кивнул капитан и направился на стоянку.

Убывающие на родину подошли к бортам, поздоровались с пилотами и техниками.

— Привет, счастливчики! — улыбаясь, пожимал ладони незнакомым людям командир звена.

Здесь в Афгане все прибывшие из Союза приходились друг другу земляками, — представляться или знакомиться не требовалось. А уж если вдруг случалось встретить человека из своих краёв, так и вовсе обнимались как близкие родственники.

— Так, братцы, вещи грузим в первую «восьмерку», — инструктировал капитан, — сами размещаемся во второй…

Толстую и разодетую, что работала при штабе, звали Веркой. Необъятный зад ее распластался сразу на двух откидных стульчиках. Поерзав по сиденьям, она расстегнула пуговки дорогого пиджачка. Костюмчик, конечно, красив — слов нет. Да вот беда, воздуха проклятая синтетика не пропускает! В такую жарищу недолго насквозь пропитаться собственным потом. Две минуты и готово… Верка распахнула расстегнутые полы, достала из маленькой сумочки флакончик импортных духов, незаметно пшикнула под мышками. И, с нарочитым равнодушием отключившись от окружавшей возни, принялась читать любовный роман…

Неля — молоденькая связистка, поставив под ноги тощую сумку с нехитрым багажом, скромно устроилась ближе к хвостовой балке. Развернувшись к круглому иллюминатору, с неподдельным интересом глазела по сторонам. По всему было видно, что ранее летать на вертолетах ей не доводилось.

Мужики по-свойски развалились на сваленных на полу парашютах — часок здорового сна никогда не помешает.

Экипажи заняли рабочие места. Загудели движки, лопасти медленно поползли по кругу…

Через пару минут две «вертушки» оторвались от раскаленного бетона и принялись привычно набирать над аэродромом безопасные три с половиной тысячи метров. Заняв «двухсотый» эшелон, командир запросил отход от точки; а, получив «добро», взял курс 280 градусов и повел группу на запад…

Тем далеким летом 1986 года советские летчики о «Стингерах» («Stinger»; в прямом переводе — «жалящий», — примечание авторов) почти ничего не знали. Ходили разные слухи: дескать, взамен устаревшему «Ред Ай» и малоэффективным ЗГУ (зенитным горным установкам, — примечание авторов) на вооружение душманов уже поступает какая-то новейшая американская разработка, но… более точных сведений никто не имел. Приходилось только гадать о характеристиках этого переносного комплекса.

А пока, исходя из загрузки вертолета, количества топлива в баках, температуры наружного воздуха и мощности движков, экипажи «вертушек» забирались над аэродромом на максимальную высоту — 3500–5000 метров и чувствовали себя в относительной безопасности. Даже днем…

Дверца пилотской кабины распахнулась; в проеме появилось довольное лицо бортового техника.

— Почти приехали! — доложил он пассажирам, — сейчас начнем снижение.

Народ оживленно завозился, загалдел.