Воздушные кубы

– Поезд прибывает на станцию «7-й километр», – сообщает стандартизированный голос, принадлежащий транспортной системе так сильно, что нет уверенности, что он когда-то принадлежал живому человеку.

Почему 7-й километр, откуда отсчитывается это расстояние и неужели 8-й или 24-й километры не удостоились собственной остановки?

Вопросы лежат на поверхности, они давно подтаяли, как шоколадная конфета в моей руке, которую я всё никак не могу съесть.

Я знаю, что ответ наверняка очень прост, логичен и сух – в каком-нибудь техническом регламенте я смогу отыскать всю информацию, но мне так не хочется этого делать.

Пусть тайна немного ещё побудет со мной, отсутствие обладания ею, составляет маленькую радость моих частых поездок.

Рыбки

Леска растянулась через весь город – мимо магазинов, через парки и пешеходные переходы. Сегодня должен был состояться хороший улов.

Небольшие рыбки-заголовки плещутся в маленьких озёрах-изданиях, а самые крупные в огромных фабриках, откуда по утрам выезжают грузовики, заполненные свежими номерами.

Но это подход новичка, который гонится за скандалами, весом до нескольких килограмм, и, поймав такую новость, до конца жизни гордится ею, как чем-то особенным.

Настоящие же любители газетной рыбной ловли, ищут маленькие источники – редкие книги, местные издательства и журналы, а то и школьные газеты, чей тираж исчисляется в несколько штук экземпляров.

Поймав такую свежеотпечатанную рыбку, сразу бросается в глаза то, что, несмотря на её маленький размер, она гораздо интереснее – в ней чувствуется искренность, желание рассказать тебе, случайному и может быть единственному читателю, интересную историю.

Разноцветные чернила давно окрасили пальцы этих рыбаков, а потому они так заметны даже в толпе.

Ладошки

Он всем казался странным – выдумщик, что рассказывал небылицы, в которые никто не верил. Исключений не было.

Но без этого он не мог прожить, ни дня, и если замечал кого-нибудь из знакомы, то превращался в настоящую акулу болтовни, крутился рядом с ними, а затем обрушивался на собеседника.

– Приезжай завтра на море, так на берегу ладошки, такие смешные! – говорит он, щёлкая челюстями с сотнями острых зубов.

– Ладно, ладно, съезжу, – отмазывается очередная жертва, держа в уме, что завтра рабочий день и никуда он не поедет. Но только бы скорее уйти от этого сумасшедшего.

Так, его друзья перетекали в разряд приятелей, знакомых, а затем и вовсе исчезали из его жизни. В этот день он говорил с последним знакомым, который у него оказался – но тот быстро отплыл к берегу от его угрожающей акульей натуры и был теперь вне досягаемости – перейдя в разряд незнакомцев.

Расстроенный, он последовал собственному совету и поехал на море – в действительности его не заботило то, что ему не верят. Но все эти люди теряли столько возможностей, как вот, например, сегодня – увидеть морские ладошки или даже притронуться к ним.

На узкой полоске пляжа торчали они из песка – разжатые кулачки, в приветственном жесте.

Он дал ближайшей из них «пять», и ему стало гораздо легче.

Самородок

При встрече с ним ваш взгляд сразу притягивают его руки – жилистые грубые и внешне неуклюжие – следы его поисков и потерь.

За несколько десятков лет он затевал бесчисленное количество предприятий – и каждый раз его планы были грандиозными и бесшабашными. Так, после одной геологической экспедиции, которую он предпринял в изначально и, очевидно, неблагоприятный район, решил уехать на восток и начать разводить рыбу – но ему вновь не повезло и выбранное место, оказалось заражено какой-то бактерией, которая убила всех его мальков.

Каждый раз после неудачи, бросался в новую авантюру с головой, упорно работал и терпел крах.

Но он оставался собой, не горевал, а надеялся, что его следующий план обязательно принесёт ему успех.

Так шли годы, его волосы поседели, а список провалившихся затей вырос неимоверно. Он уже не мог всё время работать, а делал небольшие перерывы и в такие периоды любил побыть в обществе людей.

Окружающие слушали его рассказы, когда он ничего не делал, словно набираясь сил перед очередным рывком.

Однако, кроме интересных историй, люди ценили старика за то, что с его головы перхотью падали маленькие золотые самородки, которых он сам никогда не замечал – и сам был источником богатства окружающих.

Подъём

Головные боли мучили его всю жизнь. Десятки раз он обращался к врачам, но те не находили у него ничего серьёзного, наоборот, уверяли его в отличном здоровье.

– Поменьше стресса, – возможно, причина в этом, резюмировали они.

Но боль не проходила – всё время обитала в его голове и как беспокойный сосед, стала привычной частью жизни, к которой постепенно свыкаешься.

Спустя годы, он научился её практически не замечать, кроме тех редких моментов, когда та становилась действительно невыносимой – но, благо такие приступы случались нечасто.

Вот его последние приготовления – перед выходом из дома наматывает шарф, завязывает шнурки, и в этот момент головная боль раскалённым капканом для мыслей стискивает его виски.