Воздушные мытарства, или Экзамен, которого нельзя избежать

Святитель Иоанн Златоуст так истолковал эти слова: «Ты не можешь удержаться от гнева? Гневайся час, два, три; но да не зайдет солнце, оставив нас врагами. Оно по благости [Господа] взошло, – да не зайдет же, сиявши на недостойных. Если Владыка послал его по многой Своей благости и Сам оставил тебе согрешения, а ты не оставляешь их своему ближнему, то подумай, какое это большое зло. Притом от него может происходить и другое зло. Блаженный Павел опасается, чтобы ночь, захвативши в уединении человека, потерпевшего обиду и еще пламенеющего [гневом], не разожгла огня еще более. Днем, пока еще многое раздражает тебя, тебе позволительно дать в себе место гневу; но когда наступает вечер, примирись и погаси возникшее зло. Если ночь застанет тебя [во гневе], то следующего дня уже не довольно будет для погашения зла, которое может возрасти в тебе в продолжение ночи. Если даже большую часть его ты и уничтожишь, то не в состоянии будешь уничтожить всего и в следующую ночь дашь возможность более усилиться оставшемуся огню. Как солнце, если дневной теплоты его не довольно бывает для осушения и очищения воздуха, наполнившегося облаками и испарениями в продолжение ночи, дает этим повод быть грозе, когда ночь, захвативши остаток этих паров, прибавляет к ним еще новые испарения, так точно бывает и в гневе»[133].

Однако в христианском понимании кротость – это не пассивное бездействие. Блаженный Феофилакт учит: «Кроткие же суть не те, которые вовсе не гневаются, таковыми бывают только лишенные разума, но те, которые могут гневаться и воздерживаются, а гневаются только тогда, когда дóлжно»[134]. Вспомните праведный гнев наикротчайшего старца преподобного Серафима Саровского, когда к порогу его кельи подошел масон. Старец возмущенно затопал ногами и громко раскричался на сего нечестивца. Вспомните священный меч кроткого и воинственного благоверного князя Александра. Но гнева неоправданного необходимо всячески избегать…

Святитель Иоанн Златоуст учит: «Гневливый наперед наказывает себя, терзаясь в себе самом, а потом уже того, на которого гневался»[135]. Иллюстрацией к этим словам может стать известный афоризм блаженного Августина: «Мы ненавидим тех, кому делаем зло, и любим тех, кому делаем добро».

Герард Хут. Симеон и Левий убивают Сихема и иже с ним. Гравюра

Авва Дорофей учит: «Невозможно кому-либо разгневаться на ближнего, если он сердцем своим сперва не вознесется над ним, если не уничижит его и не сочтет себя высшим его»[136]. То есть внешний гнев раскрывает, разоблачает скрытый, так что гнев не есть что-то спонтанное, но, напротив, продуманное и поэтому более коварно-зловредное.

P. S. Слова, вынесенные в наименование данной беседы, взяты из Книги Бытия (49, 7), где рассказывается о том, какую оценку умирающий патриарх Иаков (Израиль) дал двум своим сыновьям. Симеон и Левий братья, орудия жестокости мечи их; в совет их да не внидет душа моя, и к собранию их да не приобщится слава моя, ибо они во гневе своем убили мужа и по прихоти своей перерезали жилы тельца; проклят гнев их, ибо жесток, и ярость их, ибо свирепа; разделю их в Иакове и рассею их в Израиле (Быт. 49, 5–7). Казалось бы, Симеон и Левий отомстили за изнасилование своей юной сестры Дины. Но! Они совершили все это самым жестоким образом, за что отец и проклял их.

Слова разделю их в Иакове и рассею их в Израиле имеют и более глубокий смысл. Левий – родоначальник всех священников (колена Левина), Симеон – воин и светское лицо. Следовательно, призыв разделить их в Иакове и рассеять их в Израиле может быть распознан и как призыв не смешивать религию с политикой. И уточнение разделю… рассею – суть призыв между одним и другим выстроить непреодолимую преграду…