Воздушный бой (зарождение и развитие)

Условия дуэлей издавна предполагали равенство оружия. В данном случае это правило явно нарушалось: самолет у белогвардейца был и новее, и мощнее. Як Якычу предстояло компенсировать слабости своей техники только силой своего мастерства. Доверие товарищей исключало поражение. Пути же к победе следовало искать в предстоящем бою.

Начало поединка показало, что у беляка были основания бросать вызов: преимущества своего самолета он сразу использовал для захвата высоты. Это позволяло атаковать первым. Гуляев резким маневром избежал удара один раз, затем другой. Но его противник не торопил события и не делал ошибок, предусмотрительно запасаясь после каждого неудавшегося захода скоростью. Самолет Як Якыча отставал в наборе, поэтому обрекал летчика на оборону, которой бой не выигрывают. Оставалось уклоняться от огненных трасс и держать в предельном напряжении зрителей, переживавших на земле за своего посланца. Но наиболее искушенные из них видели главное: летчик не теряет контроля за действиями противника и не паникует. Добиться перелома в этой ситуации можно было, только применив неожиданный для противника прием, ломавший логику боя.

Як Якыч нашел такой прием. При выходе в очередной раз из-под удара «ньюпора» он успел развернуться строго ему навстречу. Самолеты стали сближаться с двойной скоростью. Преимущество в этом положении получал уже не тот, у кого лучше техника, а тот, у кого крепче нервы. Белогвардеец дал длинную очередь из пулемета, пытаясь сбить Гуляева с курса. Но тот не дрогнул. Когда столкновение уже казалось неизбежным, «ньюпор» отвернул и на мгновение «открыл себя для атаки». Этого мгновения оказалось достаточно нашему летчику, чтобы дать прицельную очередь из пулемета. Посрамленный противник со снижением ретировался на свою территорию. У «ньюпора» было подбито крыло, у белогвардейского летчика сбита спесь.

Яков Гуляев проявлял геройство и мастерство не только в схватках с воздушным противником. В приказе Реввоенсовета Республики № 558 от 22 ноября 1920 года о награждении его орденом Красного Знамени отмечалось следующее.

13 сентября 1919 года красный военный летчик 2-го авиаотряда истребителей Гуляев Яков Яковлевич при ведении боевой разведки с бомбометанием в районе Сумы уничтожил штаб противника, несколько вагонов на станции, вызвав общую панику в стане врага. Но на обратном маршруте мотор самолета сдал, летчик произвел вынужденную посадку на чужой территории. «Летчик не растерялся, с полным хладнокровием сжег самолет», но был захвачен казачьим разъездом. Затем при весьма трудных условиях, лишь благодаря своей смелости, бежал из плена, «переодевшись в крестьянскую одежду и запасшись документами, давшими ему возможность добраться до наших передовых частей».

Гуляев шел по территории противника девять дней. Голодный и измученный, он двигался медленно, высматривая позиции артиллерийских батарей, оборонительные рубежи, прикидывал численность частей. Добытые им разведывательные данные очень пригодились при штурме Перекопа, начавшемся через несколько суток. Представил его к награждению за геройский поступок командующий Южным фронтом М. В. Фрунзе.

И все же Як Якыч был по призванию истребителем. Отмечая его выдающиеся заслуги в борьбе с воздушным противником, Реввоенсовет СССР спустя несколько лет после гражданской войны в своем приказе № 285 от 28 апреля 1926 года наградил Гуляева вторым орденом Красного Знамени «за отличие в боях в 1920 году». Командир авиагруппы, в которой служил молодой летчик, — Иван Константинович Снатарель писал так: «Наши ребята неизменно выходили победителями из поединков с беляками. Почему? Ведь в авиационных частях Врангеля находились самые опытные летчики царской армии. Что верно, то верно: летали они неплохо. Но не было у них глубокой убежденности в правоте своего дела. Они дорожили прежде всего собственной шкурой. А наши бойцы, не задумываясь, шли на смерть во имя революции, во имя победы молодой Республики Советов».

Примечательно, что в дни получения летчиком второй награды в журнале «Вестник Воздушного Флота» началась дискуссия о дальнейшем развитии воздушного боя, которая связывалась с предстоящим оснащением наших ВВС первыми самолетами-истребителями отечественного производства. Эти самолеты обладали большей скоростью и имели более мощное оружие. Дискуссия началась со статей, в которых авторы ставили под сомнение необходимость в дальнейшем сближении с воздушным противником на «дальность пистолетного выстрела». Расширившиеся области возможных атак, огонь с увеличенных дистанций, казалось бы, давали право избежать крутых маневров, отрицательно влиявших на точность стрельбы. «Если наш истребитель будет подготовлен для метких атак с большой дальности, то можно с уверенностью сказать, что он всегда поразит цель и с близкой дистанции.

Целесообразно применять длинные очереди по 6–8 выстрелов с рассеиванием пуль по фюзеляжу самолета противника. При этом увеличивается собственная безопасность» — такой вывод делали сторонники новой концепции.