Воздушный бой (зарождение и развитие)

Вскрытые недостатки боевого применения новых немецких самолетов нашим бойцам предстояло умело использовать при встрече с ними. Между тем летчики даже однодвигательных Ме-163 в открытый бой с нашими истребителями не вступали. Они охотились за оторвавшимися от группы одиночками, используя все для достижения внезапности. Применялись приемы военной хитрости. Например, пара размыкалась по вертикали, нижний самолет демонстрировал нападение, а верхний атаковал, воспользовавшись результатами ложной атаки. Вскоре этот известный по прошлым боям прием был усовершенствован: поскольку крутое пикирование на большой скорости реактивным самолетам было противопоказано, то демонстративный маневр совершал верхний летчик, а нижний выполнял атаку снизу. (Этот прием часто копировали затем израильские истребители в боях на Ближнем Востоке в 1970–1980 годах.)

После изучения тактики противника нашим истребителям рекомендовалось вести парный бой: при сближении на встречных курсах один летчик имитирует лобовую атаку, а другой занимает позицию для нападения в момент уклонения противника. Если угроза возникает сзади, то один резко разворачивается по горизонту, пропуская реактивный самолет вперед, а второй уходит вверх и выбирает момент для атаки. Главное требование, которое надо было выполнять, — искать вдалеке и не допускать скрытного сближения на дистанцию огня.

Первые бои наших винтомоторных машин Як-9У и Ла-7 с реактивными самолетами результата не принесли. так как большая скорость обеспечивала противнику лучшие условия для защиты. Наконец, пришел успех. Трижды Герой Советского Союза И. Кожедуб так описывает проведенный им бой:

«…Мы вели воздушную охоту невдалеке от линии фронта. Внимательно слежу за воздухом. С юга, со стороны Франкфурта, на высоте 3500 метров внезапно появляется самолет. Он летит вдоль озера на скорости, предельной для наших «лавочкиных». Да это же реактивный самолет! Даю мотору полный газ, преследую врага. Летчик, очевидно, и не смотрел назад, полагаясь на большую скорость. Стараюсь сократить дистанцию и подойти с небольшим снижением под «брюхо» вражеского самолета… Расстояние пятьсот метров. Удачный маневр, быстрота действий позволили мне приблизиться к противнику. Но что это? В него летят трассы: мой напарник Дима Титаренко поторопился, план моих действий непоправимо нарушен. Но его трассы нежданно-негаданно мне помогли: немецкий самолет стал разворачиваться влево, в мою сторону. Дистанция резко сократилась, и я сблизился с врагом. С невольным волнением открываю огонь. И реактивный самолет, разваливаясь на части, падает».

Исход этого боя решила внезапность атаки, подготовленная скрытным сближением и маневром для выхода на дистанцию огня (очевидно, не зря этот элемент был поставлен на второе место в школе воздушного боя после наступательности — боевой активности).

Третий период войны характерен увеличением числа боев, проведенных бомбардировщиками и штурмовиками, причем последние часто вели не оборонительный, а заранее спланированный наступательный бой, используя огонь своих пушек и реактивных снарядов. К сожалению, не удалось собрать итоговых данных о результатах воздушных боев летчиков, стрелков самолетов-штурмовиков и бомбардировщиков. А ведь некоторые из них имеют по 6–7 воздушных побед, и это весьма весомый вклад в борьбу за господство в воздухе.

В общем успехе действий наших истребителей в третий период войны немалая роль принадлежит налаженной системе оповещения и наведения, которая пополнилась радиолокационными станциями. РЛС «Редут» позволили по-новому решать проблему уничтожения бомбардировщиков противника. Обычно информация о появлении вражеских самолетов от постов визуального наблюдения поступала на КП истребителей в момент их пролета над линией фронта. Находившиеся в готовности на аэродромах дежурные подразделения не успевали перехватывать противника на заданном рубеже. Поэтому приходилось держать патрули в воздухе, растрачивая авиационный ресурс и физические силы летного состава.

Чтобы получить сведения о противнике с рубежа, выдвинутого на его территорию, например, в соединении генерала И. Дзусова практиковалось дежурство в воздухе самолетов с подвесными баками, позволявшими находиться в зонах барражирования по 2,5–3 часа. В ясную погоду на высоте 6000–7000 метров эти воздушные наблюдательные посты просматривали пространство на большей глубине, чем наземные. Но систематически пользоваться таким приемом не удавалось: воздушные посты сами требовали охранения и не выставлялись при ухудшении погоды.