Воздушный корабль

Ничего не было слышно между восходомъ и закатомъ солнца.

Въ Англіи тоже всѣ пороли горячку. Обсерваторіи схватились спорить между собою. Гринвичъ никакъ не могъ сговориться съ Оксфордомъ, хотя оба утверждали, что «ничего нѣтъ». Но дѣло въ томъ, что одинъ говорилъ:

Тогда въ одной изъ распространеннѣйшихъ газетъ, въ газетѣ «New-Iork-Herald», появилось слѣдующее анонимное сообщеніе какого-то подписчика.

«У насъ, я думаю, еще не забыли вражду между собою двухъ наслѣдниковъ Бегума-Раджинара, вражду француза-доктора Сарасена изъ Франсвиля и нѣмца-инженера Шульца изъ Штальштадта.

«Всѣ, я полагаю, помнятъ, какъ герръ Шульцъ, желая разрушить Франсвиль, выпустилъ огромный снарядъ, который однимъ ударомъ долженъ былъ уничтожить городъ до основанія.

«Всѣмъ, я думаю, также извѣстно, что первоначальная скорость снаряда по выходѣ его изъ пушки-великана была невѣрно разсчитана и что снарядъ поднялся отъ земли выше предположенной нормы. Констатировано, что онъ перелетѣлъ черезъ цѣль и на землю обратно не упалъ. Превратившись такимъ образомъ въ болидъ, онъ вращается теперь и будетъ вѣчно вращаться вокругъ нашей планеты.

«Почему не предположить, что новооткрытое тѣло и есть этотъ самый снарядъ?»

Такъ-съ, господинъ подписчикъ, это вы очень остроумно придумали. Только какъ же труба-то! Сколько извѣстно, при снарядѣ герра Шульца не было никакой трубы.

Ни одно, стало быть, объясненіе не годилось. Оставалась гипотеза директора обсерваторіи Зи-Кіа-Вэ. Но гипотеза китайца!., фи! И все-таки публикѣ еще не надоѣла эта исторія. Толкли-толкли воду въ ступѣ, и все не уставали. Споры, дебаты не прекращались. Случился лишь временный перерывъ на нѣсколько дней, потому что тѣло нѣсколько ночей не показывалось, и музыки не было слышно. Думали, что оно упало въ океанъ.

Но вотъ, между 2-мъ и 9-мъ іюня, произошелъ цѣлый рядъ новыхъ фактовъ, объяснить которые лишь однимъ существованіемъ космическаго феномена было положительно невозможно.

Въ теченіе этой недѣли на всѣхъ возвышенныхъ пунктахъ земного шара, на вершинѣ собора Петра и Павла въ Римѣ, на шпицѣ Адмиралтейства, въ Кельнскомъ соборѣ, на египетской пирамидѣ и другихъ неприступныхъ точкахъ ночью были развѣшаны флаги. Но кто могъ ихъ развѣсить безъ помощи лѣсовъ? Чей это былъ флагъ?

Онъ былъ черный, усѣянный звѣздами и съ золотымъ солнцемъ посрединѣ.

ГЛАВА II

Члены Вельдонскаго института пререкаются между собою и никакъ не могутъ сговориться.

— Первый, кто станетъ утверждать противное…

— Да рѣшительно всякій станетъ.

— Не посмотритъ на ваши угрозы.

— Выбирайте свои выраженія, Бетъ Файнъ!

— И вы свои также, дядя Прюданъ!

— Я утверждаю, что винтъ ни въ какомъ случаѣ не назади…

— Мы!.. И мы тоже! — дружнымъ хоромъ крикнули пятьдесятъ голосовъ.

— Нѣтъ, онъ непремѣнно долженъ быть впереди! — вскричалъ Филь Эвансъ.

— Спереди, конечно! — не менѣе громкимъ и дружнымъ хоромъ поддержали другіе пятьдесятъ голосовъ.

— Никогда мы съ этимъ не согласимся!

— Никогда! Ни за что!

— Такъ для чего же и спорить?

Чего же такъ волновались собравшіеся здѣсь господа?

Они были просто «баллонисты», интересовавшіеся животрепещущимъ, но, тѣмъ не менѣе, строго-научнымъ вопросомъ о направленіи аэростатовъ.

Что же могло ихъ до такой степени разгорячить?

Правда, наканунѣ въ городѣ происходили муниципальные выборы, которые въ Америкѣ больше, чѣмъ гдѣ-нибудь, сопровождаются волненіемъ. Быть можетъ, головы еще не успѣли успокоиться, и вотъ почему люди такъ горячились, дебатируя чисто-научный вопросъ.

Филадельфія — городъ очень большой, быстротою своего роста перещеголявшій даже такіе города, какъ Нью-Йоркъ, Чикаго, Цинциннати, Санъ-Франциско, размѣрами превышающій Берлинъ, Манчестеръ, Эдинбургъ, Вѣну, Петербургъ и обладающій паркомъ, въ которомъ могутъ умѣститься всѣ семь знаменитыхъ парковъ Лондона. Въ городѣ считается милліонъ двѣсти тысячъ жителей и по населенности его можно поставить четвертымъ въ свѣтѣ послѣ Лондона, Парижа и Нью-Йорка.

Филадельфію почти можно назвать мраморнымъ городомъ, — до того много въ немъ прекрасныхъ, величественныхъ зданій. Общественныя учрежденія и сооруженія его славятся всюду. Самою лучшею коллегіей въ Новомъ Свѣтѣ считается Жирардовская, а она находится въ Филадельфіи. Самый большой мостъ на земномъ шарѣ—это мостъ черезъ рѣку Шулькиль, а онъ находится въ Филадельфіи. Наконецъ, самый большой клубъ воздухоплавателей тоже находится въ Филадельфіи. Я увѣренъ, что читателю не безынтересно будетъ посѣтить вмѣстѣ съ нами этотъ клубъ вечеромъ 12-го іюня.