Воздушный мост

— Так что ждите на днях в Хвойной пополнение. Для этой же цели, добавил Штыков, — поскольку транспортных самолетов не хватает, для помощи Ленинграду выделен полк тяжелых бомбардировщиков ТБ-3. Летать они будут с аэродромов Вологодской области. Одна такая машина может перевезти за один рейс три-четыре тонны продуктов. — Теперь ежедневно в Ленинград по воздуху, — сказал Штыков, — будет перевозиться не менее 200 тонн продовольствия. Так решил Государственный Комитет Обороны.

Терентий Фомич извлек из кармана кителя вчетверо сложенный лист бумаги, развернул, прочел вслух:

— «135 тонн концентратов каши и супа, 20 тонн копченых колбас и свинины, 10 тонн сухого молока и яичного порошка, 15 тонн сливочного масла, 20 тонн топленого сала и комбижира. Итого — 200 тонн».

— Вот так конкретно расписал Сталин. И заметьте, это минимальное суточное задание летчикам.

— Так-то оно так, — вставил Воротов, — Но покамест, Терентий Фомич, летчики перевозят из Хвойной за сутки 70–80, от силы 100 тонн.

— Перед вашим приездом, — встал, опершись на стол, Таиров, — мы как раз говорили о доставке в Ленинград самолетами мяса, масла, сыра, сгущенки…

Штыков слушал, не перебивая, сосредоточенно нахмурив брови.

— Районы не справляются с подвозом на аэродромы мяса, — огорченно вздохнула Валентина Костина.

— И как назло, — вставила Домокурова, — распутица проклятая. То мороз, то слякоть… Раскисают дороги… Машины вязнут.

Воротов познакомил Штыкова с решением — не допускать ни одного случая отправки в Ленинград недозагруженных самолетов. Комиссия обязала райкомы партии и райисполкомы Пестовского, Любытинского, Мошенского, Боровичского и Опеченского районов в первой декаде ноября перевезти на аэродромные площадки весь запас молочных и мясных продуктов.

— Понадобится неделя, возможно, две, — предупредил Штыков, — чтобы наладить бесперебойное снабжение Ленинграда через Вологду по воздуху. Только по воздуху. Других путей пока нет. Дорог каждый день, каждый час. В городе умирают люди, тысячи людей. Сейчас вся надежда на летчиков, на самолеты, на всех, кто отвечает за воздушные перевозки. А значит, и на колхозников…

Эти последние слова «а значит, и на колхозников» заставили как-то пр-другому оценить обстановку. У колхозников конечно же есть личные запасы продуктов. В каждом крестьянском дворе корова, овцы, свиньи… И если хорошо, с умом, поговорить с народом, сказал Штыков, уверен: люди откликнутся. Вот, оказывается, что вложил Штыков в эти слова. Чувство патриотизма, личной ответственности за судьбы Родины в это тяжелое время должны испытывать все советские люди.

Несколько минут сидели молча. Потрескивали дрова в печке.

Потом Таиров зачитал две ноябрьские справки об отправке мясных продуктов Ленинграду самолетами и обратил внимание Штыкова на одно обстоятельство:

— Если 4 ноября, — докладывал он, — самолеты перевезли 88,8 тонны продуктов (из них мяса — 60 тонн), то на другой день объем воздушных перевозок сократился почти вдвое и составил уже 46,9 тонны. Тут, конечно, есть и наша серьезная недоработка.

— Но эвакуированный скот практически весь оказался за пределами области, — вставил Воротов.

— Правильно, — ответил Таиров. — И все же колхозники могли бы дать мяса куда больше… И не зря мы говорим о колхозниках, о том, что они могут крепко выручить Ленинград.

Штыков утвердительно кивнул.

— Но людям нелегко оторвать от себя, — заговорил он. — У всех семьи, дети. Нужно рассказать колхозникам, в каком тяжелейшем положении находится Ленинград, как голодают сейчас его жители. Не сомневаюсь, что с этой задачей наш актив справится. В эти дни нужно побывать в каждой деревне, на каждом хуторе, провести разъяснительную работу, обратиться с призывом, просьбой сдать в фонд помощи Ленинграду продукты из личных запасов. Сумеем организовать как следует сбор продуктов от населения, значит, летчики продержатся неделю-другую на уровне норм воздушных перевозок, установленных ГКО. А там, я уже сказал, страна Ленинград в беде не оставит.

Все ясно представили сложность обстановки. Каждый думал в эти минуты о судьбе Ленинграда, о том, как продержаться эти две трудные недели. Что же будет дальше? Тихвин у немцев. Каким образом подвозить теперь продукты к восточному берегу Ладоги?

— Григорий Григорьевич, у меня для тебя новость, — мягко, доверительно произнес Штыков. — Военный совет Ленфронта, обком партии временно отзывают тебя из Ефимовского. С завтрашнего дня, оставаясь председателем обкомовской комиссии, ты будешь и комиссаром автомобильной трёхсоткилометровой, пока еще не существующей дороги в обход Тихвина от Ладоги до станции Заборье. Дорога в обход Тихвина, — пояснил он, — пройдет по пересеченной местности. Населенные пункты попадаются редко. Глубокий снег, крутые подъемы — все это затруднит работы. Но другого выхода нет.

Новое назначение Воротов воспринял спокойно.