Воздушный снайпер

Под крылом — ледовая гладь Невы. Форсируя ее, движутся наши войска. Сверху Василий видит бегущих бойцов. Они падают на лед при взрывах снарядов, затем быстро вскакивают и снова бросаются вперед. А противоположный берег, изрытый воронками и затянутый стелющимся дымом пожарищ, огрызается вспышками орудий, пулеметных и автоматных очередей. Голубеву так хочется направить свой истребитель вдоль траншей, чтобы ударить по огневым точкам врага реактивными снарядами. Но сейчас этого делать нельзя, перед истребителями стоит другая задача — не подпустить к штурмовикам "мессеров".

Над линией фронта по самолетам ударили зенитки. Яркими молниями несутся вокруг них трассы. Кажется, минуты полета превратились в вечность. Но вот и цель. Огонь с земли усиливается.

Два штурмовика бросаются в стремительное пике. То же за ними делают остальные. Разрывы мощных РС-132 поднимают султаны земли и дыма. А "горбатые", продолжая атаку, обрушивают на командный пункт пулеметно-пушечный огонь. Голубев увеличивает скорость, проскакивает зенитные завесы и догоняет штурмовиков.

Но что это? Один Ил-2 загорелся. "Неужели самолет Александра? — подумал Голубев. — Да, это Потапов". Пылающий штурмовик тянет к Ладожскому озеру, на ледовую равнину. "Скорее, скорее", — мысленно торопит товарища Василий. Но он не успел... Горящий самолет врезался в землю. На глазах Голубева погибли летчик капитан А. С. Потапов и стрелок-бомбардир старшина А. С. Продан.

Еще минута, и зенитный огонь прекращается. Самолеты идут над озером. В душе Василия саднит боль утраты: "Эх, Саша, Саша, не дотянул!" Но думать об этом сейчас некогда — вдали показались истребители. Голубев опознал их: четыре Ме-109 и столько же ФВ-190. Крутым разворотом капитан выводит свое звено в лобовую атаку. Второе звено И-16 остается со штурмовиками.

Залп реактивных снарядов четверки Голубева, и один из Ме-109 загорелся и со снижением пошел вниз. Фашисты отступают и больше не появляются. А И-16 догоняют свою группу, когда она уже садится. Через некоторое время с постов наблюдения передали: подбитый "мессер" сел на лед восточнее Шлиссельбурга, летчик взят в плен.

Успех! Радость смешалась с горечью утраты боевого товарища.

Возвратилась и восьмерка Кожанова. Сопровождаемые истребителями "петляковы" нанесли мощный удар по переднему краю в полосе прорыва наших войск. Приняв доклад, Василий направился к командному пункту и по дороге вспомнил о письме жены, которое получил перед самым вылетом. Недавно Саша сообщила: у них родилась дочь. Назвали Галей. "Теперь, Василий, — писала жена, — ты должен воевать за троих... Бей фашистов за маленькую Галю, за всех детей, страдающих в блокадном Ленинграде..."

Он вырвал из тетради лист и написал ответ. Закончил словами: "Бьем фашистов по-гвардейски. В обиду вас не дадим". И представил, как фронтовой треугольник проштемпелюют на полевой почте и отправят кораблем по Ладожскому озеру на Большую землю.

На исходе дня в землянке командного пункта раздался звонок. Командир авиационной бригады Герой Советского Союза полковник Петр Васильевич Кондратьев, назначенный вместо Романенко совсем недавно, взял трубку:

— Девятый слушает.

По звучному баритону и манере речи определил: говорит командующий ВВС флота генерал-лейтенант Михаил Иванович Самохин.

— Срочно, — сказал командующий, — нужна пара истребителей, чтобы прикрыть вызванные пехотинцами штурмовики.

— Ясно, — ответил Кондратьев.

Кого послать? Конечно, самых опытных. Полковник взглянул на ручные часы — скоро вечер, и это еще больше утвердило его в решении. Крутнув ручку телефона прямой связи бригады с полками, потребовал капитана Голубева. Его тут же вызвали к аппарату.

— Погода никудышняя, и пока никакого просвета, — начал комбриг. — Но штурмовики летают малыми группами. Надо выделить пару истребителей, чтобы прикрыли Ил-2. Немедленно. Кого вы сможете послать?

— Пойду сам с Федориным, — коротко ответил Голубев.

— Добро, — утвердил Кондратьев такое решение. — Ведущий у штурмовиков капитан Клименко. Свяжитесь с ним по телефону, уточните маршрут, задание. Вылет по готовности...

Они взлетели парами: сначала штурмовики, за ними истребители. Не делая над аэродромом круга, без набора высоты легли на маршрут. К линии фронта вышли напрямую через Шлиссельбург. Батарея, которую штурмовики должны были подавить, находилась в глубине обороны противника, которую прорвали наши войска. Голубеву этот путь известен: несколько раз летал по нему на задание и знает, как много там зенитных огневых точек. Штурмовикам тоже район не в новинку, они сразу вышли на цель и открыли огонь. После первого захода на батарею одна пушка замолчала. Маленькая рощица с орудийными двориками окуталась густым черным дымом.

Голубев держался чуть выше "ильюшиных" и видел, как навстречу им понеслись косые росчерки трасс зенитных установок. Одна из них, кажется, задела самолет Михаила Клименко, но тот продолжал пикировать на артиллерийскую позицию.