Воздушный стрелок 3

Казалось бы, сообщенная Вербицкой «новость» должна была бы выбить меня из колеи, но… да с какой стати? Я, конечно, уже привык отождествлять себя с Кириллом, но рвать на себе волосы от того, что его бабка согрешила где-то на стороне, точно не собираюсь. Единственное, стали еще немного понятнее причины такой ярой антипатии ко мне со стороны покойного боярина Громова. Ясно же, что при повальной повернутости местных именитых на евгенике и наследии Дара, шанс, что… хм… некорректное происхождение Николая Громова останется тайной, был очень невелик. Мне другое интересно. А что случилось с биологическим отцом Кириллова батюшки? Хотя… помня буйный нрав и злопамятность покойного боярина, могу предположить, что жизнь указанного господина безвременно оборвалась вскоре после рождения Николая. Вот только, на «роговитость» Георгия Дмитриевича, это событие уже никак не могло повлиять… м-да. Весело. Хм… нет ничего удивительного в том, что покойный боярин не считал Кирилла частью своего рода. Да и Николая с семьей «отпустил», наверняка, по той же самой причине… Добрый дедушка. А ведь мог и грохнуть. Хм…

Загруженный этими мыслями, я расправился с обедом, наверняка невпопад отвечая на вопросы… собственно, по моему виду и так было понятно, что участия в застольной беседе я толком принять не смогу, и от меня довольно быстро отстали. А вот после обеда, я наконец встряхнулся и, перекроив все планы учениц на оставшуюся часть дня, да и свои, заодно отложив беседу с Бестужевым, потащил их на занятие. Ещё и проверку их навыков устроил…

Следующим номером нашей программы, стала поездка непосредственно в сам город. Тихий, спокойный… и без малейших следов мятежа на улицах. Впрочем, если верить Скуратову, в большинстве воеводских городов европейской части страны, за малым исключением, попытки выступления именитых и наемников были задавлены на корню. Где-то чуть раньше, где-то чуть позже… а кое-где и вовсе заранее, так что, ничего удивительного в том, что на архитектуре Костромы мятеж не отразился, не было… просто не успел. Хотя, в настроении людей некоторая настороженность читается. Но как бы то ни было, в остальном, имеем то, что имеем. Небольшой провинциальный, но очень уютный город, живущий привычной жизнью и только редкие военные патрули на улицах говорят о том, что не все так спокойно в округе, как должно было быть.

Впрочем, меня интересовал не столько сам город с его древним белокаменным кремлем, гроздью золотых куполов Успенского собора и Соборной колокольней, возвышающихся над его стенами и близлежащими улицами, сколько комплекс зданий, в которых должна была разместиться наша школа, расположенный по уверениям Бестужева-старшего, через дорогу от церкви Михаила Архангела, что на Верхней набережной. Символично, что тут ещё скажешь. Но посещение здешних достопримечательностей не входит в нашу сегодняшнюю программу. Хотя, в другое время, я с удовольствием пройдусь по здешнему кремлю, Там давно уничтоженному и превращенному в парк.

Ага, а вот и улица со смешным названием Молочная Гора… И тот самый комплекс зданий. Основой которого, является бывший соляной склад. П-образное здание с обширным закрытым внутренним двором. Приземистое, двухэтажное, с низко расположенными арочными окнами, забранными фигурными чугунными решетками, и высокой вальмовой крышей, серебрящейся на солнечном свету. Минимум украшений… Неудивительно, все-таки бывшее казенное владение, да еще такого утилитарного назначения. Но, несмотря на лаконичность форм, выглядит это сооружение завершенным и вполне на своем месте, ничуть не выбиваясь из общего ансамбля улицы.

Ученицы выпрыгнули из «вездехода» доставившего нашу компанию в город из имения, и ринулись к мощным воротам. Запертым, разумеется. Водитель, по совместительству, помощник управителя костромского имения Бестужевых, седой дядька в строгом, чуть старомодном костюме, только головой покачал, глядя на нетерпеливых девушек, пытающихся вломиться в здание. Я хмыкнул и, поймав в зеркале отражение его насмешливого взгляда, выбрался из салона.

— Идемте, Викентий Михайлович. А то, еще немного, и здешнему сторожу придется туго. — Заметил я, оказавшись на улице. Водитель усмехнулся.

Ну, собственно, как и ожидалось. К воротам, прорезанным в здании, мы подошли аккурат в тот момент, когда из них вышел кряжистый седоусый старик, демонстративно поглаживающий рукоять внушительной «гаубицы» торчащую из открытой кобуры на поясе. Наш водитель и проводник тут же устремился к этому церберу и… скандал потух, так толком и не начавшись.

А потом были гулкие широкие коридоры, вымощенные камнем, пустые залы с пыльными окнами, через которые еле пробивались лучи весеннего солнечного света… и огромный внутренний двор, словно специально созданный, как полигон для занятий. Мощеный старой, видавшей виды брусчаткой, окруженный толстыми стенами соляного магазина, лишь кое-где прорезанных небольшими окошками-бойницами, да и то, только на уровне второго этажа. Идеальное место.