Воздушный замок

Ученики и слуги бросились вон. Кудесник Салиман простер руки. Абдулла твердо решил внимательно смотреть и запомнить все, что будет происходить. Однако почему-то, едва началось колдовство, ему стало совсем непонятно, что, собственно, делается. То есть, конечно, что-то делалось, это точно, но казалось, будто оно вовсе и не делается. Все равно что слушать музыку, не различая высоты звуков. Кудесник Салиман то и дело выкрикивал глухие странные слова, от которых в комнате все плыло и в голове у Абдуллы тоже, а от этого глядеть, что происходит, становилось еще труднее. Но труднее всего Абдулле было справляться с зеркалами на стенах.

Эти зеркала все показывали круглые картинки, которые на первый взгляд казались отражениями, но на самом деле были вовсе не ими — или не совсем ими. Стоило Абдулле взглянуть в какое-нибудь зеркало, как оно показывало узор из шнуров, сиявших серебряным светом — всякий раз новый: то звезду, то треугольник, то шестиугольник, то еще какой-нибудь угловатый таинственный знак — а между тем шнуры в комнате вовсе не сияли. Несколько раз зеркало показало кудесника Салимана с простертыми руками, а в комнате руки у него были опущены. Еще зеркало показывало Летти, неподвижно стоящую, стиснув руки, с видом тревожным и взволнованным. Но всякий раз, когда Абдулла смотрел на подлинную Летти, она ходила по комнате, делая странные пассы и сохраняя каменное спокойствие. Полуночи в зеркалах не было вовсе. Правда, в комнате ее крошечную черную фигурку оказалось тоже почти не видно.

А потом шнуры вдруг разом вспыхнули тусклым серебром и пространство внутри шатра наполнилось туманом. Маг приглушенно произнес последнее слово и сделал шаг назад.

— Вот зараза! — донеслось из-за шнуров. — Я же вас теперь совсем не чую!

При этих словах маг улыбнулся, а Летти расхохоталась. Абдулла прищурился, чтобы разглядеть ту особу, которая так их забавляла, но был вынужден почти сразу же отвести глаза. На молодой женщине, скорчившейся среди шнуров, вовсе не было одежды, что в сложившихся обстоятельствах более чем извинительно. Беглого взгляда Абдулле было достаточно, чтобы понять, что молодая женщина, в отличие от темнокудрой Летти, светловолоса, а в остальном совершенно такая же. Летти побежала в угол и вернулась с одеянием колдовского зеленого цвета. Когда Абдулла отважился поднять глаза, молодая женщина была задрапирована в плащ, словно в халат, а Летти пыталась одновременно обнять ее и помочь выйти из серебряного шатра.

— Ой, Софи! Что же случилось? — восклицала она.

— Погоди, — охнула Софи. Поначалу ей было трудно удерживать равновесие на двух ногах, но она обняла Летти, а потом покачнулась в сторону придворного мага и обняла его тоже. — Без хвоста так непривычно! — заметила она. — Спасибо тебе огромное, Бен. — Затем она двинулась к Абдулле, причем идти ей было заметно легче. Абдулла вжался в стену, опасаясь, что она и его тоже обнимет, однако Софи лишь сказала:

— Наверное, вы не понимали, почему я за вами увязалась. А беда в том, что в Кингсбери я все время умудряюсь заблудиться!

— Рад, что сумел вам услужить, о самая очаровательная из зачарованных, — отвечал Абдулла несколько неловко. Он не был уверен, что с Софи удастся поладить лучше, чем ему это удавалось с Полуночью. Его неприятно поразило, что для столь молодой женщины она слишком уж своевольна — почти как сестра первой жены его отца Фатима.

Летти продолжала допытываться, кто же превратил Софи в кошку, а кудесник Салиман, придворный маг, встревоженно спрашивал:

— Софи, неужели это значит, что Хоул тоже бродит где-то в обличье зверя?

— Нет, нет, — замотала головой Софи и вдруг стало ясно, что она тоже очень тревожится. — Понятия не имею, где сейчас Хоул. Понимаете, ведь это он превратил меня в кошку.

— Что? Родной муж превратил тебя в кошку?! — возмутилась Летти. — Вы что, опять поругались?

— Да, но поругались мы по делу, — ответила Софи. — Понимаешь, кто-то угнал бродячий замок. У нас на все про все оказалось всего-то полдня, и только потому, что Хоул как раз работал над пророчеством для короля. А пророчество возьми и покажи, что нечто страшно могущественное вот-вот угонит бродячий замок, а потом похитит принцессу Валерию. Хоул сказал, что немедленно предупредит короля. Кстати, он это сделал?

— Разумеется, да, — кивнул кудесник Салиман. — С принцессы не сводят глаз. Я призвал духов и поставил в соседней комнате охранные чары. Если что-то и грозит принцессе, через такую защиту ему не пробиться.

— Хвала небесам! — вздохнула Софи. — Прямо гора с плеч. А ты знаешь, что это ифрит?

— Ифриту тоже не пробиться, — заверил ее Салиман. — А что Хоул-то делал?

— Ругался, — прошипела Софи. — По-валлийски. А потом отослал Майкла и нового ученика тоже. И меня хотел отослать. Но я ему говорю: если они с Кальцифером тут, то я тоже, и неужели он не может наложить на меня такое заклятье, чтобы ифрит меня просто не заметил? И мы об этом чуточку поспорили…

— И с чего вдруг? — хихикнула Летти. Лицо у Софи явственно порозовело, и она с достоинством вскинула голову: