Воздушный замок

Солдат очень медленно и несмело стянул с головы покрывала и поднял глаза. Лицо у него осталось прежним, с теми же голубыми глазами, то ли совершенно невинными, то ли прожженно нечестными, то ли и то и другое, но теперь оно стало мягче и носило следы образования. На нем проступила несколько иная солдатскость.

— Этот проклятый ифрит и меня заколдовал, — сказал солдат. — Я вспомнил. Я ждал в лесу донесений партии разведчиков. — Он словно бы извинялся. — Мы искали принцессу Беатрис… гм… тебя, в общем… поиски были не то чтобы успешными, как вдруг мою палатку так и сдернуло с шестов и появился ифрит — он протискивался между деревьев. «Принцессу забираю я, — заявил он. — А поскольку вы завоевали ее страну обманным, магическим путем, ты станешь солдатом побежденной армии и сам поймешь, каково это». И тут я оказался на поле битвы, уверенный, будто я дальнийский солдат.

— Тебе не понравилось? — спросила принцесса Беатрис.

— Что ж, было тяжеловато, — признался принц. — Но я с этим примирился, собрал на поле все, что могло мне пригодиться, и построил кое-какие планы. Теперь я понимаю, что должен что-нибудь сделать для дальнийских ветеранов. Однако, — и тут по лицу его расплылась улыбка, в которой было много от старого солдата, — по правде говоря, бродить по Ингарии было презабавно. Мне понравилось быть жуликом. Этот ифрит мне даже по душе. Единственное, что меня огорчает, — это необходимость снова приняться за обязанности главнокомандующего.

— Тут я могу тебе помочь, — сказала принцесса Беатрис. — Я, знаешь ли, немного в этом разбираюсь.

— Правда? — обрадовался принц и взглянул на нее так, как в бытность свою солдатом глядел на котенка в собственной шляпе.

Цветок-в-Ночи нежно и радостно подтолкнула Абдуллу.

— Это же очинстанский принц! — шепнула она. — Значит, нам нечего его бояться!

Вскоре замок приземлился — мягко, словно перышко. Кальцифер, который парил между балками низкого потолка, сообщил, что посадил его в полях под Кингсбери.

— И послал весточку в зеркала Салимана, — похвастался он.

Хоула это, по всей видимости, окончательно разозлило.

— Я тоже, — свирепо прошипел он. — Многовато на себя берешь!

— Ну получит он две весточки, и что с того? — спросила Софи.

— Чушь какая! — воскликнул Хоул и рассмеялся. На что Кальцифер тоже прыснул, и дружба была восстановлена. Подумав, Абдулла понял, как чувствовал себя Хоул. Все время, которое ему пришлось пробыть джинном, он кипел от ярости — и продолжал кипеть от ярости сейчас, а выплеснуть эту ярость ему было не на кого, кроме Кальцифера. Возможно, Кальцифер чувствовал то же самое. А колдовские способности у обоих были такие, что нельзя было рисковать, позволив себе злиться на простых смертных.

Обе весточки, несомненно, дошли до адресата. Кто-то у окна крикнул: «Глядите!» — и все кинулись поглядеть, как кингсберийские ворота открываются и оттуда на полной скорости выезжает королевская карета в сопровождении эскорта гвардейцев. Это была целая процессия. За королевской каретой следовали кареты всякого рода послов, украшенные гербами большинства стран, откуда Хазруэль собрал принцесс.

Хоул повернулся к Абдулле.

— Кажется, я вас неплохо знаю, — заметил он. Они смущенно переглянулись. — А вы меня? — спросил Хоул.

Абдулла поклонился.

— По меньшей мере, в той же степени, — отвечал он.

— Этого-то я и боялся, — печально сказал Хоул. — Ну что ж, зато я уверен, что, если нужно быстро произнести убедительную речь, то на вас можно положиться. Это может быть кстати, когда сюда доедут все эти кареты.

Так оно и оказалось. Выдалось несколько суматошное время, на протяжении которого Абдулла осип. Однако главная неловкость, по мнению Абдуллы, заключалась в том, что все до единой принцессы, не говоря уже о Софи, Хоуле и принце Джастине, так и рвались сообщить королю, как Абдулла был храбр и хитроумен. Абдулле ужасно хотелось их поправить. Он не был храбр — просто витал в облаках, потому что его любила Цветок-в-Ночи.

Принц Джастин отвел Абдуллу в сторонку — в одну из множества передних королевского дворца.

— Смиритесь, — сказал он. — Никого и никогда не хвалят за дело. Взгляните на меня. Все здешние дальнийцы со мной так и носятся, потому что я раздал их ветеранам деньги, а мой венценосный братец на седьмом небе, потому что я согласился наконец на брак с принцессой Беатрис. Все считают, что я образцовый принц.

— А разве вы возражали против женитьбы на принцессе Беатрис? — спросил Абдулла.

— И еще как! — ответил принц. — Конечно, тогда я не был с ней знаком. Мы с королем отчаянно поругались по этому поводу, и я даже грозился скинуть его с дворцовой крыши. Когда я пропал, он решил, будто я просто дуюсь. Даже волноваться не начал.