Воздушный замок с видом на пропасть

Марфу тоже вызывали к следователю, но она была как во сне и автоматически отвечала на все вопросы. Ее состояние отнесли к переживанию, связанному со смертью подруги и не обратили на ее сильнейший стресс должного внимания.

После ухода Наденьки Марфа осталась совершенно одна. Только сейчас она поняла, что подруга значила для нее. Плакать Марфа не могла, все омертвело внутри, глаза были сухие до рези, и трудно было выжать хоть одну слезинку. Внутри в месте, где должно находиться сердце, жгло пекло безжалостно. Вместо сердца там царила безлюдная пустыня, где не было места ни жизни, ни чувствам.

Только во время похорон она на мгновение ожила, у нее сильно сжалось сердце, и хлынули слезы при виде маленькой, худенькой, жалкой, такой одинокой, всеми покинутой Наденьки.

Небольшая траурная процессия, завершаемая жадными до сенсаций журналистами и телевизионщиками, брела за гробом по заросшему кладбищу.

У разверстой могилы, сняли крышку гроба для прощания, и вдруг пошел дождь.

Капли дождя попали на лицо Наденьки, и Марфе показалось, что умершая плачет. Это было настолько живо, что Марфа от внутренней боли вскрикнула.

Бросив прощальную горсть земли, Марфа немного постояла и пошла к машине.

Чтобы прилично похоронить подругу, Марфе пришлось собирать деньги по знакомым, подруг у Нади кроме Марфы не оказалось, и она собрала сущие копейки. Байзюк наотрез отказался дать денег жене на похороны подруги, и Марфа продала свой перстень.

От Барятьева скрыли смерть жены, но, несмотря на это ему вдруг непостижимым образом стало хуже. Он пришел в сильное беспокойство и требовал, чтобы срочно пришла Наденька, врачи отводили глаза, не зная, что сказать. Внезапно он перестал спрашивать о жене и только молча плакал.

Кто—то из медперсонала видел, как у постели больного в изголовье сидела худощавая блондинка с нервным лицом. Она нагнулась и что—то шепнула ему. Барятьев закрыл лицо руками и зарыдал.

К вечеру того дня Барятьев впал в кому и вскоре умер.

Марфа пришла с большим букетом цветов в театр проститься с Альбертом и всплакнула. Было больно, вспоминались совместные с Наденькой и Альбертом счастливые, яркие дни, «Живой музей», балы, встречи. Она невольно улыбнулась. Теперь Наденька навсегда со своим любимым Альбертом, навечно!

Альберта похоронили рядом с его любимой супругой. Над их могилами поставили два деревянных креста.

На сорок дней Наденьки Марфа съездила на кладбище и положила на могилы супругов алые розы. Постояла, погрустила и поехала в свой любимый ресторанчик.

В ресторане она столкнулась с охранником мужа Вадимом.

– А ты что здесь делаешь? – изумилась Марфа.

Он осклабился.

– Зашел поесть.

– Не хило, – засмеялась Марфа. – Так может, мне компанию составишь? Заодно помянешь мою подругу, сегодня ей сорок дней.

– Да, запросто, – хохотнул он.

Они устроились за столиком, и пока официант выполнял заказ, тихо переговаривались.

– Что случилось с подругой? – поинтересовался Вадим.

– Повесилась, – вздохнула Марфа.

– Так ее что не отпевали?

– Отпевали, – обиделась Марфа. – Она крещеная, как это не отпевали.

– Но она же самоубийца, а самоубийц попы не отпевают, – не унимался Вадим.

Марфа не стала посвящать Вадима в то, что уговорила священника отпеть Наденьку, пояснив, что сердцем чувствует, что покойная не накладывала на себя руки. И священник пошел ей навстречу, Наденьку отпевали, правда, каким—то особым образом, но отпевали. Она пожала плечами.

– Думаю, ты не прав, видимо самоубийц отпевают, но специальными молитвами.

Подошел официант и выгрузил на стол закуски, воду и вино.

Вадим в предвкушении потер руки.

– Я голодный, как зверь.

Марфа подняла бокал с вином.

– Давай помянем рабу божью Надежду.

Молча подняв бокал, Вадим выпил и принялся за закуску.

– И с чего она вдруг решила уйти из жизни?

Помрачнев, Марфа вздохнула.

– Из-за мужа, муж у нее смертельно был болен, тоже умер недавно.

– Вот это да, – потрясенно произнес он. – Какая женщина, конечно, ее надо помянуть. Царство ей небесное.

– Только вот не пойму, почему она оставила без помощи умирающего мужа? – буркнула Марфа.

– Действительно, – осуждающе покачал он головой. – Странно.

– Вот и я думаю, странно, – отозвалась Марфа.

Глава 60. Бунт кладоискателей

Первой в гонке за сокровищами с дистанции сошла Луиза Загоруйко. Возвращаясь вечером домой с работы, она поскользнулась на льду, сильно ударилась головой и попала в реанимацию.

Александру удивила нечеловеческая радость, с которой встретили эту новость кладоискатели.

– В реанимации?! – с горящими от возбуждения глазами кричала Павлина. – Вот увидите, она не вернется, так что давайте делить заново проценты.

Виолетта целыми днями торчавшая в доме вместе со своим муженьком, охотно поддержала ее.

– Если она в реанимации дело очень серьезное, но, увы, это судьба, фортуна, и тут ничего не попишешь, – лицемерно вздыхала жертва любви Альберта.

Серафима с Марией льстиво поддакивали. Одна Зинаида сердито гремела кастрюлями.