Воздушный замок

Отец ничего не ответил и нарисовал на запотевшем кухонном окне (оно всегда запотевало, когда вскипал чайник и прыгала над ним крышка) изящный девичий профиль.

— Счастливая семья — жертвенный алтарь, — сказал Саня. — Я сегодня искал тушь и рылся у тебя в столе… Я видел твои старые рисунки… Скажи, почему ты остановился на этом проклятом дизайне? Ты же мог стать настоящим художником… Почему ты не пошёл учиться дальше?

— Как-то времени не было… — виновато улыбнулся отец.

— Это наша счастливая семья! — сказал Саня. — Она виновата!

— Ты всё упрощаешь… — Отец прислушался и испуганно приложил палец к губам. — Не забивай себе голову всякой чепухой! — шепнул он.

В кухню зашла мама.

Почему Юрка Тельманов подружился с Саней Андроновым, никто на курсе не понимал. Девочки-сокурсницы острили, что Юрка водит за собой Саню, как собачку на верёвочке. Юрка, однако, на эти льстивые остроты не реагировал, — его отличало поразительное равнодушие к тому, что именуется общественным мнением.

Юрка и Саня учились в институте, где девочки составляли большинство, поэтому всевозможные сплетни, слухи и измышления были для них вещами если не всегда безобидными, то уж во всяком случае привычными.

Был Саня Андронов белолиц, голубоглаз, тёмно-рус. Волосы носил не очень длинные. Считался симпатичным парнем, только слишком задумчивым. На переменах Саня любил сидеть на подоконниках и курить, глядя в окно. И чтоб непременно форточка была открыта. Даже зимой. Саня стоял, окутанный морозным паром, как Дед Мороз, и щёки его розовели. Все идущие мимо поёживались. Когда Юрки в институте не было, Саня вполне довольствовался на переменах обществом открытой форточки. «Ну что сидишь, мёрзнешь? — спросила его однажды сокурсница. — Скучно без хозяина?» Саня старательно загасил окурок, а потом встал и влепил в лоб сокурснице звонкий щелчок. И погрозил пальцем.

Больше к Сане не приставали.

Юрка Тельманов был высок, черноволос и худ. Успевал везде и замечал всё. Появляясь в вестибюле института, он одновременно здоровался с вахтёршей, расстёгивал пальто, хмурясь, смотрел в расписание, красивым жестом выражал восхищение какой-нибудь знакомой, нарядившейся в необыкновенные штаны. Потом Юрка галопом скакал по лестнице, его все хлопали по плечу, что-то кричали в спину — одним словом, был Юрка в институте фигурой заметной. Несмотря на многочисленные прогулы, группа единогласно выбрала Юрку старостой. Правда, с немалой для себя пользой. Учёта посещаемости лекций Юрка не вёл. Отсутствовали в журнале столь нелюбимые студентами буквы «н».

Будучи человеком живым и энергичным, Юрка иногда вдруг начинал изображать из себя этакого равнодушного синего гусара, всё испытавшего и познавшего.

Девушки часто приглашали Юрку в гости. А Юрка всегда брал с собой Саню. Перед выходом из дома звонил и спрашивал: «Что будем делать? Чай пить, да? А торт будет?» — и подмигивал Сане. Саня любил сладкое и поэтому краснел. Ему казалось, что любовь к тортам, пирожным, конфетам, шоколадным батончикам, мороженому, варенью и т. д. — для настоящего мужчины слабость непростительная.

В гостях Юрка хитрил. Видя, как мрачнеет лицо сокурсницы при виде Сани, старательно шаркающего ногами о коврик, Юрка делал гримасу и разводил руками, дескать, вот навязался проклятый! А когда сокурсница недовольно вела их на кухню, Юрка в восторге толкал локтем Саню в бок. Была у него такая дурацкая привычка. Откушав чаю с тортом, Юрка закуривал и начинал беседу на какую-нибудь светскую тему, а Саня обычно листал журналы, ходил вдоль книжных полок и зевал.

Ему было скучно. Он не понимал, зачем Юрка сюда пришёл. По своему простодушию Саня считал, что если не собираешься предлагать девушке руку и сердце, нечего к ней и в гости ходить, а тем более насмешничать. На обратном пути он всякий раз высказывал эту мысль Юрке, на что Юрка вполне резонно замечал: «Что ж мне, всё время дома сидеть? И потом, ты мог бы и не идти!»

Саня огорчённо вздыхал. «Хватит быть у него на поводу! — думал он о своих отношениях с Юркой. — Почему всё время он решает, а я только слушаюсь?»

Но через пять минут Юрка хлопал Саню по плечу, говорил какую-нибудь глупость — и Саня забывал про своё стремление к независимости.

Вскоре про Саню в институте начали распространяться всевозможные слухи. Одна девушка, например, утверждала, что видела Саню в театре с известной артисткой, другая зачем-то наврала, что при ней пьяного вдребезги Саню бородатые швейцары изгоняли из кафе «Московское», где он с утра пил запоем вместе с какой-то рыжей тёткой. Второй сокурснице поверили сразу, а театралке заявили, что она обозналась. Не мог Саня быть в театре. Да ещё с известной артисткой!

Слухи эти были реакцией на Санино поведение в гостях. Юрку прощали, считали, что он окружён красавицами на стороне, а вот чего Саня нос воротит — ходит вдоль книжных полок и зевает, — было совершенно неясно…