Воздушный змей

— Да уж наверно дешевле, чем твой батька на своей мельнице брал, — отозвался сосед Амплеева. — Ты бы уж помалкивал, Егор. Как у твоего папаши паровую мельницу отняли, так ты на другие мельницы смотреть не можешь.

— Лезут! Лезут! — закричал босоногий мальчик Прошка, прыгая на одной ноге и хлопая от восторга в ладоши. Толпа затихла.

Самохин и побледневший от волнения Лучкин взобрались на площадку воздушной станции и взялись за металлический прут барьера, которым была огорожена площадка. Механик, стоя у вала, подтянул ту же проволоку.

— Отпускайте концы! — скомандовал Самохин. Колхозники выпустили из рук веревки. Змей рванулся вверх и, удерживаемый проволокой, закачался над толпой.

— Разматывай! — отдал Самохин новый приказ. Барабан начал вращаться, змей поднимался на воздух все выше и выше. Внизу ревела толпа.

Хвост аппарата еще лежал на земле. В тот самый момент, когда конец хвоста уже приподнимался, Прошка подбежал и неожиданно ухватился за него. Один из комсомольцев едва успел оторвать его от хвоста, ухватив за голые ноги.

— Эх, не удалось полетать по поднебесью! — разочарованно сказал Прошка, падая на землю.

Лучкин смотрел вниз, и ему казалось, что он видит сон.

Огромная толпа напоминала муравейник. Тонкой ниткой вилась речка. За нею на лугах паслись коровы. Отсюда они казались не больше божьих коровок. Там и сям, среди желтых полей, виднелись темные пятна крыш. Вдали синели леса.

Самохин и Лучкин долго молчали, оба взволнованные и восхищенные. Воздушный змей поднимался медленно. Снизу еще доносился неопределенный гул толпы и ясно слышался лай собак. Становилось свежее. Появился ветер и все крепчал по мере того, как они поднимались.

— А ведь внизу ветра не было, — изменившимся голосом прервал молчание Лучкин. Самохин кивнул головой и ответил:

— Я уже давно это заметил. Смотри сюда!

Лучкин, прикованный взорами к земле, совсем забыл о «катушке». Посмотрев теперь на нее, он вскрикнул от удивления. Полуцилиндры, вложенные друг в друга, медленно вращались, причем весь механизм был так точно пригнан, что не слышалось ни скрипа, ни шума.

— Колька! Действует! — вдруг закричал Лучкин, забыв о том, что внизу, на земле, он называл своего друга Николаем Иванычем. Словно они опять стали детьми и запускали змея.

— Действует, Семка! — ответил Самохин, радостно улыбаясь. И они засмеялись. — Пойдем посмотрим, не появился ли ток.

Самохин и Лучкин вошли в кабину.

— Есть! — ответил Самохин. Он уже хотел зажечь сигнальную лампу, но динамо-машина вдруг закапризничала.

— Поспешишь — людей насмешишь, — сказал Самохин. — Говорил монтеру — выверить надо.

Самохину и Лучкину пришлось повозиться, пока наконец динамо не заработала.

Когда Лучкин вышел на площадку, была уже ночь. Из-за далекого леса поднялась луна. Внизу в деревнях в окнах хат светились огоньки, и ярко горел фонарь у ветряка ЦАГИ. Ветер усилился. Полуцилиндры высотной станции вращались с необычайной быстротой.

— Сейчас даю сигнальный свет! — крикнул Самохин из кабины. Рядом с Лучкиным ярко вспыхнула электрическая лампа. Свет ослепил его, и от неожиданности Лучкин вздрогнул и закрыл глаза.

В то же мгновение он почувствовал, что площадка дрогнула и понеслась в сторону. Не веря себе, он открыл глаза и посмотрел вниз. Сомненья не было: воздушный змей оторвался и несся неведомо куда. «Катушка» еще крутилась, но медленней, хвост обвис и сгибался зигзагами.

— Что случилось? — воскликнул Самохин, выбегая из кабины. В этот момент площадка сильно накренилась. Самохин упал и покатился. Если бы Лучкин не ухватил его, Самохин свалился бы вниз. С трудом дотащился он до барьера и уцепился за железный прут.

Положение было отчаянное. Площадку бросало, как плот по бушующим волнам. Несколько раз ее переворачивало вверх дном, и друзья висели над бездной, держась за барьер.

Змей «кулял». Наконец, улучив минутку, когда площадка выровнялась, Самохин, рискуя жизнью, перебрался на цилиндр и открыл клапан. Газ начал выходить, и воздушный змей стал опускаться.

Внизу медленно изменялся ландшафт: появлялись и исчезали реки, виднелись озера, блестевшие при лунном свете, как серебряные блюда, проплыло полотно железной дороги с двигавшимся, ярко освещенным пассажирским поездом, показались и погасли вдали огни небольшого города.

Только к утру воздушный змей опустился на поле, возле леса. Внизу ветра почти не было, и аэронавты поневоле приземлились.

Когда к упавшему аппарату сбежались крестьяне соседней деревни, Самохин узнал от них, что он находится в двухстах километрах от Буйкова. Оставив охрану возле воздушного змея, Самохин и Лучкин отправились в обратный путь.

В Буйкове они узнали, что в центр была уже отправлена телеграмма, извещавшая об аварии.

— Скверно! — сказал Самохин. — Я израсходовал все ассигнованные деньги. Неудача может подорвать доверие к моему изобретению. Едва ли мне удастся получить деньги, необходимые для перевозки воздушного змея и для устройства нового опыта. У этого змея и так немало врагов среди спецов, предсказывавших, что из этой затеи ничего не выйдет.