Воздыхание окованных. Русская сага

_{Материалы, семейная переписка и фотографии публикуются впервые.}

…Помню эти поздние наши с дочерью поездки в осеннем предзимье по старинным русским летописным местам… О чем хотели поведать нам эти пустые поля, вдоль дороги порыжелые, заржавевшие, эти безбрежные дали, которые открывались с наших мягких холмов начинавшейся Валдайской возвышенности. Мы искали древнее Микулино Городище, — вотчину самых дальних наших предков, князей Микулинских-Тверских, о которых так долго и усердно в свое время собирал сведения генерал-майор Иосиф Александрович Микулин — с виду сам древний князь, русый, необычайно светлоглазый, как и отец его, и истинный воин — стройный, подтянутый…

Не близка была дорога до Микулина Городища, а пустые и одичалые холмы манили и зазывали нас и к себе, радуясь хоть какому живому проезжему человеку.

А за далями и холмами нынешней русской пустыни, с редкими поселениями и с еще более редкими распаханными полями, открывалась земля добылинная, словно никогда и не знавшая плуга, заросшая ковылями и репейниками, какими-то редкими кустарниками, но все еще живая, говорящая, притягивающая к себе сердца…

Вон там, в синих далях лесов к югу, на десятки верст открытых с холмов взорам, я знаю: там — Бородино, которое я теперь еще не вижу, но предчувствую: оно — там! Не то затоптанное, заселенное, захоженное, а то, каким оно у Бога живо в реальности духовной, — невидное глазу, где над святым полем летит и реет в воздухе розовое чудо — монастырь Бородинский. Где еще воздыхает и молится сама заброшенная и кровушкой политая земля в этой целомудренной тишине предзимья, хотя и нет — совсем почти нет на той земле человеков молящихся. И только редкие ястребки висят над пустынными, сквозными переливами холмов, ожидая добычи.

О чем вещают эти глубоко молчащие древние русские пространства? О сиротстве отеческой земли, о нашем сиротстве? О бренности жизни, в которой мечется и совсем уже осуетился человек, жаждая сложить хоть как-то свою земную судьбу, что-то состроить, о чем-то пропеть, хотя разучился он любить и Бога, и брата… О том, что велика и обильна земля наша, а порядка в ней нет, «так пусть придет некто княжить и володеть нами», как некогда сказали руси пращуры: чудь, словене, кривичи и весь…

Вот и передо мной, в руках моих сейчас судьбы русских достойных мужей, подлинных воинов и защитников земли своей, истинных ее ратников… Как понять перипетии их судеб, как узнать глубокую правду о жизни, о смысле ее, глядя на их горькие, горькие пути, на их разлуки, на их вражду и любовь…

«Церковь была для меня выше, чем земные пути», — однажды признался один престарелый епископ, волей судеб родившийся в эмиграции, не по своей воле, но в силу обстоятельств не раз оказывавшийся в зонах разных церковных юрисдикций: то у «белых», то у «красных». Не раз рисковавший головой в особенности во время II Мировой войны, на территории самосжиравшейся обезумевшей Европы, это был человек, предпочитавший всегда держаться самой высшей юрисдикции — у Бога, держаться за край Ризы Христовой, оплакивая земные разделения, но не принимая их правил игры…

Был ли прав тот старец-епископ? Была ли на то воля Божия т а к ему жить и поступать? Или все-таки Бог благословлял одни юрисдикции, а другие не благословлял? Освящал своею благодатью «белых» или «красных»? Где же пролегала стезя Божия-то в те страшные времена Мировых войн и братоубийственных революций? И мог ли ее вообще найти человек, чтобы, умирая сказать: «От Господа стопы человеку исправляются, и пути Его восхощет зело. Егда падет, не разбиется, яко Господь подкрепляет руку его» (Пс.36:23–24), — вот и я, немощное создание Божие, стремился всегда искать стези Божии … Но сколько же раз падал и ошибался… Прости меня, Господи!»

* * *

Послужной список Командиру 2-й бригады 13-й пехотной дивизии Генерал-майору Иосифу Александровичу Микулину, составлялся во время I Мировой войны, Октября 24 дня, 1915 года, когда он, выписавшись из госпиталя после тяжелой болезни, должен был отправляться в зону боевых действий, в сторону Галиции. Начав свой путь юнкером рядового звания, Иосиф Микулин уверенно восходил шаг за шагом по воинской лестнице. После Академии он был причислен к Генеральному штабу и назначен на службу в Одесский военный округ. Потом он, блестяще образованный и несомненно высоко одаренный военный, был переведен в распоряжение генерального штаба в С-Петербург.

Через три года он стал начальником отделения Генерального штаба. Однако в том же году ему пришлось неожиданно вернуться в Одессу, и принять под свое управление Одесское пехотное юнкерское училище. Это была опала…