Воздыхание окованных. Русская сага

Если у Микулина — генерал — майора, — имела место некая христианская бесчувственность и черствость, некое и весьма заметное сужение христианства, то все-таки на честность и честь его можно было всегда положиться. Однако шаг за шагом в годы революции и позже все сильнее стали заявлять о себе и забирать силу в жизни иные — низкие проявления человеческой натуры. Такие люди как Микулины, вообще не умели лгать. Никогда. А «подлое поколение» уже не гнушалось ничем. Люди цинично и в открытую работали своим страстям, не останавливаясь не пред какими низостями в достижении своих корыстных целей. На высокие цели и на самом деле было наплевать.

…Казалось бы, что мне, человеку безнадежно штатскому может открыться в специальной теоретической военной книге о коннице? Однако я вчиталась, и нашла там удивительные суждения, косвенно отвечающие на вопрос о том, почему Микулин оказался в горниле адской печи 37 года…

* * *

«Способность [конницы] атаковать… должна быть сохранена наряду с проявлениями той походной подвижности, которая измеряется уже не сколько резвостью, сколько выносливостью и неприхотливостью конского состава. (…) И покойный А.А. Брусилов (! — Е.Д.) совершенно правильно определил с этой точки зрения нужного нам верховного коня как «кровного по происхождению и степного по воспитанию».

Хорошо сказано было про «кровного коня» Алексеем Алексеевичем Брусиловым, генералом-от кавалерии. Можно было и к Микулину Владимиру вполне сказанное приложить. А вот к Буденному — никак. В «Заключении» Буденного, которое было тут же в книге опубликовано, были такие строки:

«ЦКИ не считает нужным отдавать преимуществ одной подвижности перед другой, а определяет их как равноценные элементы одной и той же подвижности».

Суждения Микулина в книге он характеризовал как односторонние и преждевременно обобщенные. О системе скармливания фуража, предложенной Микулиным, Буденный говорит так: «Вопрос о кормлении (коней — Е.Д) в две дачи не находит теоретических обоснований». Резолюция «Заключения» Буденного весьма обширна и однозначно отрицательная: «Производство опытов в строевых кавчастях по инициативе самих частей, затрагивающих в корне тот или иной вопрос кавслужбы, не согласованный с уставом, надо считать опасным и недопустимым».

Уже в 1927 году Буденному было ясно, что Микулин рядом с ним существовать не должен, что это сосуществование «опасно и недопустимо» для его, Буденного карьеры, но реализовать свое глубокое неприятие этого популярного военспеца, который посмел хотя и косвенно, но поставить под сомнение квалификацию Буденного, Семен Михайлович смог только в 1937 году. Почему? Что помешало? Ответа у меня на сей вопрос нету, хотя по логике вещей тот, кто посмел по служебному долгу и велению совести поднять руку на почти всевластного легендарного (вымышленного) «хозяина кавалерии», кто в конце книги осмелился написать такие слова: «И раскаленным железом жжет мозг мысль: «да стоит ли работать при таких условиях?», — был уже обречен, и не мог этого сам не сознавать. Однако и он решал по-своему дилемму «Дациаро». И выбрал решение самоотверженное.

Вот, что еще писал Микулин в последних страницах своей небольшой книги:

«Утешением может явиться лишь сознание, что всякая новая мысль переживает обычно три фазиса. И если в первых двух она встречает возражения и несогласия, то зато в последнем про нее говорят: «Да кто этого не знает?!». Поэтому от всей души желаю нашей коннице, чтобы все вопросы, касающиеся ее подготовки и употребления в дело, попали бы возможно скорее в третий фазис».

Написал в этой книге Владимир Иосифович Микулин и свой комментарий к «Заключению» С.М. Буденного, обозначив причину встречающихся у Буденного противоречий:

«Причина всех этих противоречий «Заключения» приходится считать узкотеоретический подход его, далеко не всегда достаточно обоснованный, невзирая на внешнюю видимость обоснования… Можно лишь сожалеть о том, что даже широкая междуведомтсвенная проработка «заключения» не позволила избегнуть в нем больших противоречий, менее всего способных содействовать той конечной цели, которой оно задалось — установить принципиальную точку зрения на все затронутые вопросы и тем помочь комсоставу конницы разобраться в них. Гораздо более вероятно обратное…».

Много «междуведомственного» народа пыталось угодить Буденному в составления убийственного для Микулина «Заключения», но все-таки, думается, вышло в конце концов не по-ихнему…

* * *