Вожак

Бахрам извлек из подсумка «глаз», активировал визуальный контакт со шлемом, дал первичное наведение — и «глаз», зажужжав, устремился к дому. Модель имитировала жука-бронзовку с Хордада. Оставалось надеяться, что бронзовки — твари международные, и астлане не сообразят, что за гость к ним пожаловал.

Обшарпанная грязно-розовая стена приближалась рывками. Качалась, как пьяная, уходила вправо, влево — «глаз» двигался к цели по сложной траектории, имитируя полёт насекомого. Минута, и соглядатай нырнул в окно первого этажа.

Двое автоматчиков. Ближний отмахнулся от наглого жука, пытаясь сбить насекомое ладонью. «Глаз» увернулся — комната перед сержантом крутнулась безумной каруселью — и вылетел в соседнее помещение. Трое. Еще двое; у одного — гранатомет. Ящики с патронами в коридоре. Стрелок в угловой подсобке. Лестница на второй этаж. Компьютер выстраивал в шлемосфере объемную схему здания, отмечая позиции солдат противника.

— Арванд, Фарсак, Хош — скрытно в обход по правому флангу! Найти место для проникновения, занять позицию и доложить.

— Есть!

— Гуштам, на тебе пулеметчик. По команде уничтожить. Разрешаю стрельбу боевыми.

— Есть!

— Джандал, снайпера засек?

— Так точно.

— По команде уничтожить.

— Есть!

— Всем остальным — по команде залп из подствольников шоковыми боеприпасами. Затем плотный огонь в паралич-режиме и штурм. Готовность пять минут.

«Глаз» ткнулся в запертую дверь. Сердито взвыл, обследуя препятствие, и улетел прочь по сумрачному коридору. Надо скорректировать программу, отметил сержант. Дать указание «глазу» добраться до запертой комнаты через окно. Нет, чердак важнее. Иди знай, сколько человек там засело, и с каким оружием.

В небе сверкнуло, затрещало, словно за облаками закоротило проводку. Над городом сконденсировался пузырь исполинской сферы. Пузырь подернулся рябью, сквозь него проступил флаг Лиги: россыпь звезд на темном фоне. Оператор выставил настройки, и изображение обрело глубину и четкость.

— От Совета Галактической Лиги! — раскатилось над крышами. — Астлане! Будьте благоразумны! Мы пришли помочь. Пришли сотрудничать…

Первым ответил пулемет. Ленту снарядили трассерами, и огненный пунктир устремился в небеса, насквозь прошив флаг Лиги. Вот, понял сержант Бахрам. Вот момент для штурма! Спасибо лиговским пропагандистам…

— Арванд, вы на месте?

— Так точно. Вижу черный ход.

— Всем: готовность пять секунд! Гуштам, Джандал — огонь! Уничтожить цели!

В окне, где засел пулеметчик, полыхнуло миниатюрное солнце. Уложил Джандал снайпера или нет — выяснять было некогда.

— Шоковыми — огонь!

Индукционный подствольник стреляет бесшумно. Зато взрыв шоковой гранаты выглядит сногсшибательно — в прямом смысле слова. Дюжина вспышек — внутри дома и снаружи, перед самыми окнами. От грохота даже у миротворцев заложило уши.

— Паралич-режим! Огонь!

Бахрам не успел разобраться, сколько народу засело на чердаке. Ну и ладушки — две гранаты сержант лично положил в чердачное окно.

— На штурм!

Существуй соревнования по бегу на сто метров в полной выкладке с препятствиями — как, например, шквальный огонь противника — отделение сержанта Бахрама взяло бы кубок. Ослепшие, оглохшие астлане стреляли наугад. От редких попаданий десантников берегла силовая броня. Ударил гранатомет; снаряд проломил брешь в заборе. Спины обдал дождь бетонной крошки.

Пятьдесят метров. Двадцать. Десять.

В трапециях окон-бойниц пляшет рваное пламя. Над ухом свистят пули. Упругие толчки попаданий — защита держит. Парализаторы бьют в упор, высвечивая коридоры и оседающих на пол защитников. Хлипкая дверь с треском вылетает от пинка. Сержант перепрыгивает через содрогающееся тело. Штабеля ящиков, рассыпались картонные коробки… Позади дробно топочут сапоги бойцов — тех, кто не полез в узкие окна.

— Чисто!

В комнате, словно пара любовников, лежат парализованные астлане. Дальше, дальше! — надо прошерстить здание.

— Чисто!

В глубине дома — стрельба. Группа Арванда зашла с черного хода.

— Чисто!

— Не стрелять! Свои!

Лестница на второй этаж. Щербатые ступеньки без перил, со стен сыплется растрескавшаяся штукатурка. Под ногами хрустят осколки кирпича и битое стекло, звенят стреляные гильзы. В лучах солнца клубится дым, перемешанный с пылью. Воздух пропитан пороховой гарью.

На пороге комнаты, где прятался пулеметный расчет, Бахрам не задержался. К смраду горелой плоти сержант давно привык, но лишний раз нюхать жареное — ищите дурака. Взгляд скользнул по обугленным трупам, по останкам пулемета…

— Доложите потери.

— С нашей стороны — трое раненых и один контуженный. Со стороны противника — трое убитых, двое раненых. В отключке девятнадцать цапель.

— Чердак проверили?

— Так точно.

— Командир…

Дверь, за которую не смог проникнуть «глаз», была выбита. Джандал и Гуштам посторонились, давая командиру дорогу. В маленькой, пять на шесть шагов, каморке сидели двое стариков. Столик на львиных лапах, крест-накрест расчерченное поле, квадратные ячейки. В центре — цветные треугольники. Фишки, коробка с плоскими костями…

Поглощены игрой, старики игнорировали чужаков.

— Вот! Вот!