Вожак

Стрегон переглянулся с Тергом и молча посоветовался с ситтом. Перевертыши при этом заинтересованно прянули ушами, Шир настороженно замер, а Белка просто выжидательно сложила руки на груди.

– А что? – вполголоса рассудил Лакр. – Когда еще выпадет случай приобщиться к эльфийским тайнам? Хоть на хозяина поглядим, за изнанку этого мира нос высунем…

– Чтоб тебе его там же и оторвали, – тут же пробурчал Торос. – По мне, так ну их, эти тайны. Своя голова целее будет.

– И заказ выполнен, – скупо обронил Брон.

– Но нас попросили о помощи, – напомнил Ивер.

– Вежливо попросили, – задумчиво подтвердил Терг.

– Пока еще вежливо, – тут же вставил Лакр и выжидательно уставился на Стрегона. – Решай давай. Ты у нас умный, вот и говори, что делать.

– У тебя что, своей головы нет? – вдруг усмехнулся полуэльф. – Все время должен решать кто-то сверху и без конца указывать, куда идти и чем заниматься? Тебе сколько лет, рыжий? Тридцать стукнет? И сколько, скажи мне, должно пройти еще, чтобы ты научился быть самостоятельным?

Лакр изумленно разинул рот, не ожидая от побратима такой отповеди, а братья непонимающе переглянулись. Что такое? Что за шутки? Его выбрали и поставили вожаком именно для этого! Чтобы рассудил и отдал приказ, когда остальные погрязли в сомнениях! В этом весь кодекс! На этом зиждется братство!

– Хватит, – решительно отмахнулся Стрегон и повернулся к терпеливо ожидающей Белке. – Я согласен, Бел. А они пусть сами думают, как им поступать.

– Стрегон, ты в своем уме?

– Ты что творишь?

Гончая странно хмыкнула, когда у братьев забавно вытянулись лица.

– Надо же… Похоже, ты наконец-то поумнел, друг мой?

– Нет, Бел, просто решил для себя кое-что важное.

– Это за пару-то недель?! – откровенно не поверила Белка.

Лицо ее оставалось подчеркнуто бесстрастным, губы плотно сжались, но глаза смеялись. И сквозили в них торжество, облегчение и благодарность.

Стрегон, чувствуя, что наконец понял ее правильно, перевел дух. А вслух нарочито небрежно ответил:

– Что тут удивительного? Иногда и за день можно поседеть, а когда-то и целой жизни мало, чтобы понять, в чем состоит твое призвание.

– А ты понял? – с нескрываемым интересом спросила Гончая.

– Возможно, – уклонился он от прямого ответа.

– Что ж, тогда добро пожаловать в общество ушастых упрямцев, где ты, несомненно, займешь достойное место.

– Благодарю, – в тон ей отозвался полуэльф, без колебаний покинув побратимов. – Всегда искал чего-то большего, чем могла предложить эта жизнь. Может, это и есть мой шанс?

– Почему нет? – вдруг задумалась Белка. – Кстати, учти: чтобы вернуть себе прежний статус, тебе придется здорово постараться.

– Ничего, я не привередливый.

– А остальные?

Стрегон вопросительно обернулся к растерявшимся ситтам. Дескать, решились? Или разворачиваетесь обратно и уходите, даже не рискнув что-то изменить?

– Тьфу! – с неожиданной злостью сплюнул Лакр. – Типун тебе на язык и кол заточенный в задницу! Что ж ты, гад такой, делаешь?! Думаешь, я тебя, стервеца, брошу из-за каких-то там эльфов?!

Он решительно поправил перевязь и потопал к Белке.

– Сволочь! Ползун белобрысый!..

– В кои-то веки я с тобой согласен, – пробормотал Торос и, отбросив бесполезные колебания, двинулся следом. – Портал там или нет, заказ или просто дурость, мы своих не бросаем. Да и кто, кроме нас, спину тебе прикроет?

Стрегон перехватил злые взгляды побратимов, обещающие ему все муки ада после того, как все закончится, и вдруг почувствовал, как губы сами собой расползаются в усмешке: надо же! Услышали его! Ощутили наконец, что́ именно было неправильно раньше! Никогда его не бросят, не предадут, не оставят. Себя не пожалеют и прикроют собственными спинами, как тогда, возле ущелья, когда на руках его тащили до последнего. И теперь идут следом не потому, что велено подчиняться, а потому, что чувствуют – есть в этом мире нечто выше старательно выведенных на бумаге правил, что-то сильнее человеческих законов, мудрее прописных истин, важнее, чем все сокровища этого мира. Что-то, что они осознали только сейчас, и они были готовы драться за эту правду с любым, кто посмеет в ней усомниться.

– Мы с тобой, брат, – твердо сказал Лакр, положив полукровке руку на плечо. – Что бы ни случилось, с тобой.

Стрегон долгое мгновение всматривался в решительные лица побратимов, а потом коротко обнял каждого и звучно хлопнул по спине.

– Я и не сомневался. Все, идем, а то опоздаем.

– Стой, – вздохнул внезапно Терг. – И куда это вы собрались в такой компании?

Шир оскалился в хищной усмешке, волки одобрительно заурчали, но Терг не обратил внимания – сжав челюсти, нагнал уходящий ситт и требовательно кивнул в сторону Лакра.

– Стрегон, ты спятил – отправляться туда вместе с этим сумасшедшим? Он же вас насмерть уболтает, если его не остановить. Что я тогда по возвращении скажу, а? Что мы вас потеряли по вине какого-то болтуна?

– Не какого-то, а лучшего в мире, – непримиримо пробурчал ланниец. – А тебе я, может, вообще ни слова больше не скажу.

– Ну-ну. Зарекалась ворона…

Терг вежливо оскалился.