Вожак

— Да, — как-то нерешительно согласился рядом Иван. — А что такое?

Он крепко сжимал мою руку, и когда я попыталась отодвинуться, не дал.

— Морок был моим истинным. Это…это, — мне стало так горько и мерзко. — Получается, Морок знал, что я его истинная и заделал Дамке ребёнка? Вот такая волчья верность? — Последнее предложение я прошептала чуть слышно.

Сразу мне Света не понравилась, шлюха. Извиняться ко мне приходила… Стало так противно на душе от таких мыслей.

— Он же умер, — Ваня почувствовал себя виноватым, гладил пальцы моих рук. — Прох, плевать на него. Умер, да умер.

— Не совсем плевать, — отрезал Лихо и посмотрел на меня в упор. — Я знал, что Морок не доживёт до твоего совершеннолетия. Предвидел это, поэтому разрешил ему быть с тобой рядом. Он не мог переносить разлуку, а ты его смерть пережила.

— Папа, Иван тебе сказал, умер да умер, мы уже не причём, — я не понимала, что происходит. Напряжённая атмосфера на пристани накалилась на столько, что казалось, сейчас мы все взлетим на воздух от мощного взрыва и попадаем в реку. Разрядке даже не помогали просторы вокруг.

— Морок Иван Фомич был моим родным сыном, старшим из детей. А ты самая младшая моя дочь, — сказал Лихо с непроницаемым, спокойным лицом. — Иван Соколов твой родной племянник. Никакого инбридинга я не допущу.

Кто-то дёрнул стоп-кран в скоростном поезде моих мыслей. Меня неожиданно тряхнуло. Я оказалась одна в пронизывающем холоде, леденящего ужаса. И не то, что Морок был моим братом, был ужас, а то, что родной отец отдал меня ему.

— Не верь! — Иван заслонил меня от Лихо. Я чуть не задохнулась, выглядывая из-за широкого плеча. — Пошли все вон! Особенно ты, старый чёрт! Мы пара, раз и навсегда!

— Прасковья, — продолжал Высший, уже папой не хотелось его называть. — Ваня юн, горяч. Ты знаешь, у меня дар предвидения. Если сейчас начнёте сопротивляться, не поверите мне, ваше потомство будет чистыми уродами, Демонами. Ты будешь страдать, очень сильно. Пока не совокуплялись, разойдитесь.

— Это бред! — выкрикнула я. — Ты не мог! Не мог ты отдать меня своему старшему сыну?! Я была истинной своему брату?! И ты думаешь, я в это поверю, — последнее уже не звучало, как вопрос.

— Спокойно. Взял и отдал, — он посмотрел на меня внимательно. То, что раньше я воспринимала за печаль и переживания, сейчас предстали передо мной, как цинизм, презрение и полное пренебрежение мной.

— Прох, не верь, — Иван схватил меня, но я стала вырываться, задыхалась, и полились по моим щекам слёзы.

— Что ты наделал?! Что ты наделал со мной?! — заорала я, вырвала руку у Ванечки и стала вытирать мокрые потоки с лица. — Скажи, что это неправда.

— Правда, — подтвердил Алексей. — Вам не быть вместе. Иван…

— Я не отдам, — заныл Ваня и хотел меня успокоить. Он привлёк меня к себе, но я стала вырываться. Финист подскочил к пасынку и отодрал его от меня. Иван кричал, ругался, пытался обернуться, но силы с Высшим неравные. Они чуть не упали с пристани.

Всё кончено, не начавшись толком. Было адски больно, будто резали по живой плоти. Счастье, маленькое трепетное взяли и прихлопнули безжалостными ручищами.

Я захлёбывалась слезами и кричала Лихо:

— Ненавижу!!! Гад!!! Я тебя ненавижу!!! Ты не любил меня никогда!!! И пусть тебя никто не любит!!! И мама никогда к тебе не вернётся!!!

Я вдруг осеклась. В ужасе уставилась на Лихо. Стала нервно, в бешеном ритме прокручивать всё, что оставалось в памяти от пребывания в лаборатории. Он был там, как свой. А что, если… он и был там своим? Что если, в меня вкалывали вакцину обратную оборотной, ради эксперимента. И она предназначается для моей мамы. Он любит её и будет любить до конца своих дней, а значит, жизнь положит, чтобы Алёну вернуть в Дамки.

— Кто ты, Лихо? — простонала я. — Что же ты за чудовище? Можно обернуть человека в оборотня и оборотня лишить зверя. Вакцина работает в обе стороны! Ты! Это ты со мной сделал!

— Догадлива. Ведь многого ты не помнишь, — сказал самый страшный монстр, которого я встречала в своей жизни. — Мне от этой лаборатории нужна была только Возвратная вакцина.

В его руке появился шприц, наполненный мутноватой зелёной жидкостью. Именно это вкалывал мне Горбунов в последний мой вечер в лаборатории. Шприц прокатился в пальцах Лихо, как игральная карта и исчез. Фокусник с невозмутимым лицом сверлил меня взглядом.

— А как же война с модифицированными? — ужаснулась я. — Ты на их стороне?

— Нет, я не с ними, — отрицательно покачал головой Нил. — Но воевать не мне, я собрал кое-что для Скрытых кланов, попутно своей главной цели, — он кивнул в сторону Финиста, который в подтверждение его слов кивнул. — У меня и стаи нет, чтобы воевать, и дело серьёзное, только для Скрытых, не для простых стариков, как я.

Лживо, коварно прикидывался скромным пенсионером Нил Ильич, а сам ещё тот зверь, без жалости и совести.

— Я же родная дочь твоя, — обречённо простонала я. — Как же ты… зачем так со мной?