Вожак кочевников. На службе его светлости (сборник)

– Стой, дурак! – крикнул Сераф.

– Его нужно остановить, они же убьют его, – воскликнул охотник.

Проверяющий ускорял шаг. Он словно шел по своему двору, собираясь ударить цепного пса, мешающего спать своим лаем. Приблизившись к распахнутым воротам, проверяющий крикнул:

– Именем императора!

На секунду в доме Кастлгейта все затихло. А потом донесся неизвестно чей приказ: «Взять его!» На проверяющего бросилась целая орава крестьян. Не успел он и глазом моргнуть, а его уже прижали к земле. Проверяющий барахтался, выкрикивая негодующие приказы отпустить его. Потом из главного входа появился один из «собратьев» в мантии. Он посмотрел на добычу своих верных слуг и почитателей.

– Как вы смеете! – уже не кричал, а по-бабьи верещал проверяющий. – Я – чиновник импера…

Договорить ему не дал кулак крестьянина, смачно влетевший в его челюсть.

– Оттащите его внутрь, – сказал маг (или просто наемник в мантии). – Чиновник императора? Вот это удача! И, – он посмотрел в сторону кустарника, – обыскать тут все!

На его голос сбежалось еще больше крестьян. Тряся оружием, они кинулись прямо к нам.

– Уходим, – прошептал Себастьян своим настоящим голосом.

– Во-о-о-от!!! Во-от они. – Из кустарника показались остекленевшие глаза.

– Бегом! – крикнул Сераф.

Мы вскочили на коней, но крестьяне с невероятной быстротой уже окружили нас. Я пришпорил Стрелу. Кто-то схватил меня за ногу, толкнул, и я вылетел из седла. Упав на землю, я перевернулся и увидел, что моих спутников также пытаются сбросить с коней вниз. Крестьяне все прибывали. Откуда их столько было непонятно. В образовавшейся куче-мале я пытался отбиваться от тянущихся ко мне рук и пробраться ближе к своим. Те, в свою очередь, еле-еле выбирались из окружения. Я видел, как крепко досталось Себастьяну, получившему удар дубиной в лицо. Как был сброшен на землю охотник Крауц. Неожиданно на меня обрушилось сразу пять или шесть человек. И тут же в глазах потемнело. Я потерял сознание.

* * *

Не могу сказать точно, как долго я пребывал в той обморочной темноте. Когда меня окатили ледяной водой, небо уже серело. Начиналось холодное осеннее утро. Я закашлялся, попытался встать. Все тело задеревенело, кости ныли. Я понял, что лежу на спине в небольшом дворе дома Роберта Кастлгейта. Как только я приподнялся на локтях, на мою грудь опустился тяжелый башмак. Стоявший надо мной мужик с ведром в руке грозно посмотрел на меня сверху вниз.

– Не шевелись, мерзавец, – мужик угрожающе замахнулся ведром. Голос его был полон ненависти, но глаза под сердито сдвинутыми бровями были пусты. Потом мужик развернулся и гаркнул куда-то в сторону. – Этот очухался. Куда его?

– С этим разговор особый, – ответил ему кто-то. – Его велено вести к собратьям.

– А ну, – мужик схватил меня за куртку и рывком поднял, – за мной иди.

Он отпустил меня, отдернув руку, словно притронулся к горячей сковороде. Я еле устоял на ногах (так они затекли) и поплелся за мужиком. Посмотрев по сторонам, я понял, что Кастлгейт проиграл. Кругом валялись тела его солдат и офицеров. Некоторые еще стонали и подавали признаки жизни, но большинство мешками валялись на земле. Между трупами и ранеными ходили крестьяне и горстка вояк из Западного Склона. «Собратьев» в мантиях видно не было. Очевидно, они заняли покои внутри дома. Меня провожали откровенно враждебными взглядами, словно я был мерзким убийцей и насильником, которого, наконец, поймали и собирались прилюдно казнить.

Оказавшись внутри дома, я попал под опеку того самого «собрата», в лапы к которому недавно попал имперский проверяющий. Он как раз спускался по лестнице и, завидев меня, ехидно ухмыльнулся.

– Вот и ты, – сказал он, как будто хорошо меня знал. – Отлично. Сегодня поистине удачный день. Ты свободен, – последние слова он обратил к ведущему меня мужику. Тот восхищенно посмотрел на человека в мантии, и когда тот протянул ему руку, всхлипнул и покорно поцеловал ее. «Собрат» толкнул меня, осторожно пригладив зачесанные назад волосы. Я пошел дальше. Сделав несколько шагов, я процедил сквозь зубы:

– Никогда не слышал, чтобы равным себе, тем более собратьям, руки лобзали, как девушке.

Маг (или наемник) не обиделся. За спиной я услышал веселый хохот:

– Это лишь дань уважения. Благодарность за истину.

– Хороша истина, – иронично заметил я. – Наверно, вы все очень собой довольны?

– Еще бы! Такой триумф.

– Посмотрим, как вы все про триумф в тайной канцелярии запоете.

Тут я понял, что за моей спиной все-таки маг. Мою спину неожиданно обожгло, и я упал на холодный каменный пол.

Оглянувшись, я увидел, что человек в мантии ухмыляется, а его правая рука искрится и потрескивает, как дрова в печи.

– Надеешься на своего барона? – спросил он почти с жалостью. – Недолог тот час, когда ты вместе с ним падешь на колени и будешь молить о снисхождении. Встань. Сейчас с тобой будут говорить.

Маг провел меня прямо к кабинету Кастлгейта. В приемной я вспомнил, что совсем недавно видел там убитую горем женщину, которая всего несколько дней назад поведала мне о своем изменившемся муже. Дверь отворилась, и меня втолкнули в кабинет.