Вождь

Спальня. Широкий каркас, внутри которого лежал тонкий лист полиэтилена. По какой-то прихоти судьбы на окнах сохранились в целости ажурные занавеси. Найл, на миг усомнившись в их реальности, прикоснулся пальцем — и они тут же разлетелись пушистыми, похожими на снег хлопьями.

Следующая дверь скрывала ванную комнату.

Найл, заглянув туда из-за косяка, указал Любопытному на крупную решетку на потолке, потом спокойно вошел. После недавних ливней, обильно прошедших и через эту комнатенку, на полу и стенах еще оставались влажные следы, но в целом все уже подсыхало. Для очистки совести правитель осмотрел глубокий стенной шкаф и вышел в коридор:

— Пусто. Поруз, раздели братьев на три группы, по четыре паука в каждой.

— Их всего тринадцать, мой господин, — отозвался северянин. — Двое останутся в коридоре…

— Со мной пойдут два смертоносца, — перебил его Найл. — В крайнем случае я и сам могу парализующий импульс отправить. Нефтис, Мокрый, Любопытный, за мной!

Посланнику Богини было очень интересно знать, каким образом в богатом доме можно отделать помещение, заведомо не имеющее окон, а потому он повел свой маленький отряд к двери, ведущей в сторону центральной опорной колонны.

Сразу за входом начинался кафель. Светло-коричневый на полу, нежно-голубоватый на стенах, белый на потолке. Правитель опустился на колено, заглядывая вперед, разглядел в центре, как раз рядом с колонной большой продых, указал паукам на него. После этого двигаться дальше можно было без особого опасения.

Обширное помещение в форме правильного шестиугольника пустовало. Не в смысле — в нем никого не обитало, а просто стояло совершенно пустым от стены до стены.

Найл увидел два ровных черных прямоугольника грязи по сторонам от стойки, еще один вдоль одной из глухих стен. У стен в разных местах тоже лежали груды пыли и порошка неестественно правильной геометрической формы.

Посланник Богини, задумчиво покусывая губу, осмотрел одну кучу, другую. У третьей присел на колени и запустил руку в порошок. Покатал по ладони мягкие белые шарики, стряхнул обратно:

— Кухня! Здесь была кухня. Это утеплитель, его закладывали между стенками холодильника. Все остальное было железным и сгнило без остатка. Плиты тоже делались железными, жаровые шкафы, кухонные мойки и всякого рода комбайны. Ничего долговечного. Здесь готовили еду, которую или разносили по квартирам этого этажа, или, — правитель подошел к центральной стойке, — на лифте отправляли на…

Тут в голове Найла словно разорвалась одна из знаменитых бомб слуг жуков-бомбардиров, и наступил покой.

* * *

«Это будет вкусно и почетно. Они привяжут голову нижнего к араку Кормителя, чтобы он не мог дергаться и мешать проводить почетный обряд вкушения, потом вождь Крепкий Ноготь возьмет свой крепкий блестящий клык, срежет у пойманного волосатую кожу с головы, а потом выпилит окно в его черепе. Когда кость снимут, они станут есть его мысли, а сам нижний, конечно, успокоится, перестанет кричать и начнет улыбаться. Когда мысли в черепе заканчиваются, то и пленник перестает дышать. После этого к араку подойдут женщины, снимут с нижнего кожу, а мясо поровну разделят между всеми членами клана.

Есть мысли станут, конечно, вождь и он сам, Гибкая Рука. Ведь это он ударил пойманного дубинкой по голове, оглушил и утащил в Гладкую Дорогу. Двое других членов клана, пошедшие забрать женщину, потерялись, так и не догнав их с Тороплугой и Большой Ногой.

Как все-таки хорошо, что глупые нижние, созданные Кормителем, чтобы наполнять их желудки, покрывать их тела, и давать им посуду и оружие, иногда не дожидаются, пока хозяева спустятся за ними, а сами поднимаются наверх! Правда, иногда смотрящие не замечают их вовремя и теряются, а с ними теряются и многие другие члены клана, но тут вина не Кормителя, а самих смотрящих.

Вот он, Гибкая Рука, увидел забравшуюся в земли племени еду, и теперь он наравне с Крепким Ногтем будет есть мысли нижнего, потом возьмет его шкуру и подарит узкоглазой смешливой молодой, еще не имеющей имени. Она сошьет себе из этой кожи новую юбку, а потом он выберет ей имя, и тогда она станет спать только с ним и ни с кем больше.

А из костей нижнего он сделает себе красивый белый пояс, сделает для молодой, еще не имеющей имени, иголки и ожерелье. Жилы его он выдернет, и отдаст ей, чтобы она могла шить одежду. Жалко, череп будет испорчен, и из него не получится ни чаши, ни черпака для воды. Но это ничего, он еще не раз сходит к нижним, добудет много еды, и среди них окажется много тех, кого поздно ставить к араку. Самое главное, это чтобы тролли сейчас не появились. Встретить тролля именно сейчас было бы обидно вдвойне…»

Далеко не сразу Найл понял, что эти мысли не его, а уж тем более не сразу — что они относятся конкретно к нему. Именно его, Посланник Богини, Смертоносца-Повелителя, одитора Золотого мира, человека, правителя Южных песков и Серебряного озера собираются поставить к какому-то араку, пропилить череп заточенным обломком железа, а потом, еще у живого, съесть мозг. Потом, соответственно, снять шкуру, мясо, разобрать на ребрышки…