Вождь и призрак

«Глен Миллер» — американский бомбардировщик типа «либерейтор», прибыл в аэропорт «Каир Западный» через час после восхода солнца. Тим Уэлби потянулся, разминая затекшие руки и ноги, а огромный аэроплан тем временем готовился к посадке в Египетской пустыне.

Путешествие было кошмарным, и Уэлби не удалось даже сомкнуть глаз. В гигантском фюзеляже не было сидений: каждому пассажиру выдали по спальному мешку, которые елозили по полу на протяжении всего полета. Рядом с Уэлби лежал английский генерал-майор с красными петлицами.

— Вы, наверное, из ученых, которых начальство гоняет по командировкам? — поинтересовался генерал.

Уэлби в ответ улыбнулся, пытаясь подавить зевоту. Одежда его была измята, больше всего на свете ему хотелось побриться и выспаться после бессонной ночи, проведенной в размышлениях о том, что самым большим парадоксом будет, если их сейчас собьет немецкий истребитель. Если бы немцы знали, кто летит на этом самолете, они бы подняли в воздух всю авиацию с приказом: «Найти и уничтожить».

— Наверно, я зря спросил, да? — заметил генерал. — Однако вы обратили внимание на то, что на борту самолета около дюжины пассажиров и ни один из них не имеет ни малейшего понятия, кто его спутник. Вам не кажется, что с нами может лететь какой-нибудь шпион…

«Либерейтор» круто пошел вниз. Пустыня цвета глубокой охры двинулась навстречу самолету, колеса коснулись почвы, машину неприятно встряхнуло, она, замедляя ход, плавно покатилась по посадочной полосе и наконец встала. Рев моторов и вибрация стихли. Уэлби оглянулся на других пассажиров. У всех были бледные, ничего не выражающие лица.

Кто-то открыл дверь самолета снаружи. В кабину ворвался свежий воздух, вытеснив прежнюю зловонную атмосферу со слишком высоким содержанием углекислоты. Пассажиры выкарабкивались из спальных мешков, словно насекомые из коконов.

— Мистер Питер Стендиш! Сэр, вы первый к высадке! Проходите, пожалуйста…

«Изумительный способ скрыть мое появление», — язвительно подумал Уэлби.

Избегая любопытных взоров, он взял чемоданчик и, с трудом передвигая затекшие ноги, пошел к выходу.

К борту, прямо под открытой дверью, был приставлен металлический трап. Первое, что ощутил Уэлби, спустившись, была тишина пустыни. Идиот, прооравший его имя, стоял у подножия трапа.

— Майор Харрингтон к вашим услугам, сэр! Я из службы безопасности. Пожалуйста, следуйте за мной вон к тому зданию. Да, и поздравляю вас С прибытием в Египет! Вы впервые здесь? Ну еще бы! Можно было и не спрашивать.

Уэлби не верил своим глазам. На Харрингтоне была безупречная, аккуратно застегнутая форма цвета хаки с тщательно отутюженными шортами. Руки и ноги, не говоря уж о лице, были цвета красного дерева. Но усы!.. Уэлби видел карикатуры в журналах, приходящих с Ближнего Востока, на которых изображался летчик Кайт с гигантскими обвисшими усами. Харрингтон носил именно такие усы.

— Стоило ли во всеуслышание объявлять мое имя? — спросил Уэлби, когда они бок о бок шагали по твердой безжизненной земле.

— Это лучше, чем прокрасться к вам тайком. Если вызвать вас громогласно, то другие пассажиры, не успев добраться до Каира, уже позабудут ваше лицо и тем более имя.

Уэлби отметил, что ночные испытания ослабили его обычно железную выдержку. А Харрингтон вовсе не походил на безвольного болвана, каким его представлял себе Уэлби. Войдя в здание, провожатый проверил паспорт Уэлби и принялся рассказывать последние новости:

— Мы посылаем «дакоту», чтобы вывезти Линдсея из Югославии. Вы прибыли вовремя…

— А откуда вы знаете, где он? Линдсей, что, добрался до военной миссии союзников? С ним есть радиосвязь?

Уэлби нарушил все свои правила, задав целую серию прямых вопросов, но он продолжал сыпать ими, сонно растягивая слова.

— Позвольте мне тоже сохранить свои маленькие секреты. Не обижайтесь… Вот мы и пришли. Вам не жарко? У нас здесь вещи разных размеров, и вы можете переодеться, а не то зажаритесь в своем одеянии, Не говоря уж о том, что в нем вы выглядите заметнее, чем скорпион на тарелке…

Уэлби вынужден был признать, что под обманчивой внешностью фанфарона скрывается хороший организатор. Оставшись один в комнате с цементным полом, обставленной случайной мебелью, он выбрал себе одежду из вещей, разложенных на столе. Уэлби почти закончил переодеваться, когда раздался стук в дверь.

— Входите, — отозвался Уэлби.

— Так вы смотритесь гораздо лучше…

— Я заметил, что остальные пассажиры уехали автобусом, взяв ШУФТИ вон в том окошке. А мы на чем поедем?

— «Шуфти»? Я смотрю, вы на лету схватываете местный жаргон.

Уэлби впервые более внимательно присмотрелся к Харрингтону, застегивая пуговицы нагрудных карманов рубашки. Фатовские усы сбивали с толку, отвлекая внимание от проницательных серых глаз, способных заметить малейшее ваше движение.

«Да, такой и через десять лет меня узнает, — подумал Уэлби, — даже если я переоденусь в арабскую одежду».