Вождь и призрак

— Да нет, нам с тобой сегодня чертовски везет! Грубер только вчера одолевал меня своими расспросами и ушел очень недовольный. Думаю, на сегодня он меня оставит в покое. Так-так… у нас воскресенье. В восемь мне принесли завтрак, через полчаса убрали поднос. Обед подадут не раньше половины второго…

— Значит… — Криста принялась вникать во все подробности. — Грузовик будет в дороге час, то есть мы доберемся до Зальцбурга в полдень. Я посмотрела расписание поездов, идущих до Вены и до Мюнхена… ты ведь не желаешь мне сообщить, куда мы направляемся. Надеюсь, когда-нибудь в один прекрасный день ты поймешь, что мне можно доверять…

Криста сказала это не с обидой, а с тоской, и у Линдсея снова промелькнула тревожная мысль, что девушка слишком увлеклась им.

— Я отвечаю не только за себя, — коротко ответил он.

— Понимаю… Итак, мы доберемся до Зальцбурга в полдень. Куда бы мы ни поехали дальше, нам придется поторопиться. На Вену экспресс отправляется в двенадцать пятнадцать, а на Мюнхен — в двенадцать тридцать. Если мы собираемся в Мюнхен, то нам обязательно надо уехать этим поездом, пока нас тут не хватились. Он прибывает в половине второго, как раз тогда, когда тебе приносят обед. А до Вены из Зальцбурга добрых три часа.

— Мы должны попытать счастья, — спокойно сказал Линдсей. — Конечно, всегда возникает множество непредвиденных обстоятельств. Например, грузовик даже не будет проезжать мимо вокзала.

— Или вообще не появится в воскресенье, — напомнила ему Криста. — Ну, мы с тобой здесь встречаемся?

— Да, примерно без четверти одиннадцать.

— Но мне все-таки кажется, что лучше поехать на «мерседесе». — Криста встала и подошла к окну. — Вот он: бери и поезжай!

Линдсей подошел к ней сзади и ободряюще взял за руки.

— Мы поедем на грузовике. Я так решил.

— Ладно. — Криста повернулась к нему и достала из кармана куртки девятимиллиметровый «люгер». — Этого пистолета не скоро хватятся. У меня есть запасные патроны. Я тебе их дам прямо перед нашим уходом.

Криста нерешительно умолкла.

— Что такое, Криста?

— Ян, пожалуйста, обещай мне… Если станет ясно, что нас вот-вот поймают, то… я хочу, чтобы ты меня застрелил. А уж потом, если захочешь, — себя… — Криста отвернулась, голос ее задрожал. — Если нам суждено погибнуть, то хотя бы погибнем вместе…

Линдсей чувствовал себя отвратительно. Он не знал, что сказать, как поступить. Он вдруг стал совершенно беспомощным. Сперва он хотел дотронуться до девушки, которая стояла к нему спиной, но потом передумал и отпустил руку. Чувства Кристы оказались гораздо глубже, чем он подозревал. А он не мог ответить ей взаимностью.

— Давай сперва убедимся, что грузовик приезжает сюда по воскресеньям, — грубо сказал он и вышел из комнаты.

— Загоните проклятую машину обратно в гараж! — рявкнул полковник Ягер.

Было десять часов утра, падал густой снег, и все вокруг: окрестные горы и долина — были затянуты белой пеленой. Ягер, у которого от долгого стояния на одном месте затекли ноги (он стоял неподвижно и внимательно вглядывался в сторону, где дорога круто поворачивала), был в ярости от ощущения собственного бессилия.

— Можем еще немножко подождать… — начал было Шмидт.

Зря он только высунулся!

Ягер немедленно на него обрушился.

— У вас что, не все дома? — завопил он. — Два часа назад вы критиковали меня за то, что я не поставил дурацкий «мерседес» прямо у парадного подъезда! Теперь предлагаете держать его на улице до скончания века! Люди из мотобатальона уже бог знает сколько времени торчат на морозе, они совсем окоченели. Делайте, как вам приказано, черт побери!

Шмидт выметнулся из казармы и отправился к солдатам, которые сидели на мотоциклах и хлопали в ладоши, пытаясь хоть немного восстановить кровообращение в замерзших руках. Отпустив солдат, Шмидт с опаской вернулся к полковнику, который расхаживал по комнате, периодически останавливаясь, чтобы погреть руки, перед старинной печкой, которая топилась дровами.

— Машину сейчас уберут, — еле переводя дух, пролепетал Шмидт.

— Борман придет в восторг, узнав о провале нашей затеи, — злобно прошипел Ягер.

— Но ведь это была ЕГО затея?! — изумился Шмидт, протирая шелковым платочком очки. За то недолгое время, что он пробыл на улице, очки успели запотеть. Мороз крепчал.

— Да, но теперь, когда план не сработал, он скажет, что это моя затея… Я Бормана знаю как облупленного!.. Он всегда выражается уклончиво, отдавая приказания. Тем более что на сей раз он даже не ссылался на фюрера…

Ягер осекся, заслышав звук мотора: «мерседес» отгоняли обратно в гараж. Машина завелась с пол-оборота, хотя и простояла столько времени на холоде: это означало, что он в прекрасном состоянии.

— Но ведь ее нужно было ЗАТОЛКНУТЬ обратно в гараж! — возмущенно вскричал Ягер.

— Я сделаю сержанту выговор.

— Да ладно, не суетись! Какая разница? Вся наша операция — сплошной фарс. Пойду-ка я лучше перекусить.

— Господин полковник, — тактично сказал Шмидт, — солдаты на пропускных пунктах все еще находятся в состоянии полной боевой готовности. Может, я позвоню по телефону и дам отбой?