Вождь и призрак

Когда он сворачивал от вокзала на центральную улицу, Криста увидела в заднем окне эсэсовца: он стоял на рельсах перед следующим трамваем и махал руками, приказывая водителю остановиться. Еще несколько грузовиков с солдатами проехали мимо их трамвая, шоферы нажимали на клаксоны, вынуждая все остальные машины потесниться к тротуару.

Три мотоцикла с коляской, в которые набилось еще Бог знает сколько эсэсовцев, рыча, примчались на вокзал.

— Может быть, лучше сойти на следующей остановке, пока командир отряда не послал мотоциклы в погоню за трамваем? — подумала Криста.

Она никогда не видела, чтобы трамвай тащился так медленно. Девушка постаралась придать лицу равнодушное выражение, заметив, что на нее пристально смотрит мужчина в военной форме. Он встал.

— Садитесь, фройлен. У вас усталый вид. Вы, наверно, приехали издалека?

— Спасибо. — Криста слабо улыбнулась. — Но я выхожу на следующей остановке.

Как некстати сейчас эта мимолетная встреча. Она может оказаться даже опасной. Немецкий сержант, которому приглянулась Криста — она поняла это по его глазам, — вспомнит ее, если его будут допрашивать. И что еще хуже, он скажет, на какой остановке она вышла!

Трамвай остановился. Криста взяла саквояж и прошла мимо сержанта, даже не взглянув в его сторону. Линдсей подождал, пока она спустится с подножки, а потом вскочил и кинулся за ней. Очутившись позади Кристы на тротуаре, в толпе прохожих, он обернулся. Трамвай, в котором они только что ехали, окружили мотоциклисты. В вагон вошел офицер СС с явным намерением допросить всех пассажиров.

Настроение фюрера всегда было непредсказуемым. Он воспринял известие о том, что беглецам удалось ускользнуть с вокзала в Мюнхене, удивительно спокойно. Сняв очки — он никогда не фотографировался в очках, но вообще-то носил их, — Гитлер отложил в сторону бумаги, которые просматривал, и внимательно выслушал сбивчивые объяснения Бормана.

— Майр не проявил должной расторопности. Об этом свидетельствует его звонок с Мюнхенского вокзала. Беглецы ехали в почтовом вагоне. Негодяи убили эсэсовского офицера Брюкнера — его труп был обнаружен под мешками с письмами, — убили и скрылись…

— Но в почтовых вагонах часто ездят дезертиры, — возразил Гитлер.

— Да, но Майр еще доложил, что его мотоциклисты задержали трамвай, который только что отошел от вокзала. Свидетели очень точно описали пассажиров, сошедших на первой же остановке: мужчину в эсэсовской форме и девушку, которая как две капли воды похожа на Кристу Лундт…

— Ах, но какой теперь смысл об этом говорить?

Сидевший на диване Гитлер посмотрел на Ягера и Шмидта, вертя в руках очки. Кейтель и Йодль, вернувшийся, чтобы уточнить кое-какие детали после дневного военного совета, тоже находились в зале. Они тактично помалкивали.

— А вы что думаете о случившемся, Кейтель? — внезапно спросил фюрер.

— Думаю, что далеко им уйти не удастся…

— Майр велел прочесать весь город, — выпалил Борман. — Я совершенно согласен с фельдмаршалом.

— Вы просто не знаете, что говорите, — мрачно заявил Ягер. — Это колоссальная работа.

— Однако, — молвил фюрер, — из любой ситуации можно найти выход.

Эта фраза как нельзя лучше отражала его отношение к жизни, в ней таился секрет восхождения Гитлера к власти…

Через час Майр вернулся в казарму. Неожиданно раздался телефонный звонок. Майр поднял трубку и представился. Звонили опять из Бергхофа.

— Говорит Борман! Ко мне поступили сведения, что у Линдсея назначена встреча с агентом союзников возле собора Божьей Матери…

Голос звучал как-то удивительно глухо. Майр подумал, что он не очень похож на голос рейхслейтера. Однако уточнить побоялся: с Борманом шутки плохи. А невидимый собеседник продолжал:

— Связной ждет его по понедельникам в одиннадцать часов утра. Отдайте соответствующие распоряжения и ни в коем случае не распространяйтесь об этом звонке. Таков приказ фюрера!..

По-прежнему заинтригованный, Майр положил трубку. Завтра понедельник… Значит, он будет ждать агента союзников возле собора Божьей Матери…

Глава 21

— Вовремя мы успели, — сказала Криста. — Из трамвая выскочили и в переулок свернули.

— Но они прочешут весь район, — предупредил ее Линдсей. — Трамвай — это только начало.

Они стояли в узеньком проулке между старинными зданиями, и на то, что дело происходило днем, намекала лишь узкая полоска светлого неба над их головами. Пахло кошками. Булыжная мостовая обледенела, и было скользко. Дома казались нежилыми. Криста достала из сумочки ключ, вставила его в скважину крепкой, новой деревянной двери, усеянной в качестве украшения обойными гвоздями, но открыла не сразу, а сперва повернулась к Линдсею и прошептала:

— Курт приезжал сюда в отпуск, а потом, когда дезертировал, тоже скрывался тут. Это квартира его тети Хельги. Как я тебе говорила, ее мужа отправили в концлагерь. Тетя Хельга ненавидит нацистов. Твоя форма ее напугает. Так что ты лучше постой на площадке третьего этажа, пока я с ней переговорю…