Вождь из сумерек

Показалось, что мозг словно раскаленной струной обожгло. А амулет с камнем налился ледяным холодом. Сердце сжалось так, как будто сдавила его чья то беспощадная рука. И почти сразу амулет снова наполнился прежним приятным теплом.

«Что за черт? — Подумал он. — Кому понадобилось меня обыскивать? Зачем»

— Ты что-то сказал, Слав? — Остановился Пивень.

— Разве? Отвыкаю от общества. Начинаю сам с собой разговаривать. Поезжай, мой друг. Начинай торопить события.

С появлением в Волчке принца Бодрена почти исчез и Рэдэльф. Стас не обижался, хотя и не без досады был вынужден признать это.

Но эльф пришел к нему сам.

Стас искренне обрадовался его приходу. Ему всегда был по душе этот сдержанный, малоразговорчивый эльф.

— Заскучал, Рэд? — Встретил эльфа он вопросом. — Что делать? До роскошной жизни эльфов нам никогда не добраться.

— Не такой уж роскошной была наша жизнь в последние столетия. — Хмуро ответил Рэд. — Ты в самом деле видел Темного принца, Слав?

Стас помедлил с ответом, задумчиво глядя в озабоченное лицо эльфа.

— Рэд, скажи мне по совести…Ведь это спрашивает твой принц, а не ты? Ведь так? Скажи Рэд…

Эльф смутился.

— Что и требовалось доказать! — Удовлетворенно констатировал Стас. — А почему принц обязательно должен быть Темным? У него такие же светлые волосы, как у тебя. Чистое и почти прозрачное лицо. Хорошее лицо. Не видел только его глаз. Но не сомневаюсь, что и глаза, не будь на нем черной повязки, у него того же цвета, что и у вас.

— Облик здесь не причем.

— Понял, не дурак… Но, мой дорогой Рэд, у него и мысли ни чем не отличаются от твоих. Одного в нем нет…

— И чего же в нем ты не увидел?

— Ненависти. Чувство вины есть, а ненависти, уж извини, нет. Ваш темный принц, Рэд, большой романтик. И уж если в чем то и можно его обвинить, так только в том, что, как это всегда происходит, хотел железной рукой протащить человечество через тысячелетия к счастью, поверив в безграничные возможности чудо — камня. А камень оказался с капризом. Да и человечество неожиданным счастьем подавилось.

Эльф с ужасом отшатнулся от него.

— Он тебе понравился? Он, принесший на твою землю, все несчастья нашего мира?

— Ну, ну, мой милый эльф. Зачем так категорично? Не судите, да не судимы будете. Так написано в одной нашей мудрой книге. Понимаешь?

— Я могу судить!

— И я так считал. Пока не перекинулся с ним парой слов. Он не к нам несчастья принес, он их от вас уносил. Из самых лучших побуждений.

— Тебе следовало его убить! — Неуступчиво проговорил эльф, брызнув в его сторону взглядом своих ослепительно зеленых глаз. Серебристый, как звук горного ручья, голос стал скрипучим и хриплым. — Его надо было убить.

— Я не убийца. Я солдат. И убиваю тогда, когда нет возможности не убивать. — В голосе Стаса эльф уловил нотки отчуждения. — Он наказан за свое прекраснодушие больше, чем это мог сделать кто либо из вас. Его практически нет. Мираж, призрак… Туманное пятно, в котором чудом удерживается его физический облик. И жизнь. Чудовищная плата за возможность обладания этим камнем.

— Он привел сюда орков!

— И это не так. Они шли за камнем, чтобы посчитаться с эльфами за прошлые обиды. Я сказал твоему принцу Бодрену, и повторяю тебе… Темного принца больше нет. Охота на него закончена. И, если прямо говорить, не стоит на него всех собак вешать. Есть еще кто-то, кто дергает за ниточки. И эльфов и орков…Щиты заклятия в горах ставили не темные!

Рэдэльф пропустил последние его слова мимо ушей.

— Камень всевластия…

— А зачем он вам в нашем мире? Это наш мир, мир людей. И проблемы в нем тоже наши. Или ты думаешь иначе?

От голоса Стаса повеяло холодом. И Рэдэльф невольно поежился, почувствовав себя неловко.

— Кому и зачем, в таком случае, понадобился камень? Из всех разговоров я сделал вывод, что Забытых дорог больше нет. И следовательно, о возвращении не может быть и речи. Так? Или не так, Рэд?

Ответа Стас не услышал.

— Мне очень жаль, что ты, Рэд, начал этот разговор. Я думал о тебе лучше. Уж извини. И полагал, что всегда могу на тебя рассчитывать. И мне очень не хотелось бы думать иначе.

— Но, Слав, камень принадлежит эльфам.

— Он уже имел несчастье принадлежать вам. И что из этого вышло? Нет, Рэд, он принадлежит миру людей. И останется в нем. Это понял Темный принц. И хорошо будет, если поймете и вы. Мне бы очень этого хотелось.

Разговор закончился ничем, к великому огорчению Стаса. Рэд ушел больше не сказав не слова.

Несколько раз после этого ему казалось, что по его груди под волчовкой орудуют чьи-то руки. И каждый раз чувствовал, что это понимает и камень.

Как то ночью амулета с камнем коснулась Купава. И вскрикнув от боли, затрясла рукой. На поверхности амулета огнем горели строчки заклятия.

— Что это, вождь?

— Не обращай внимания. Оберег. И почему, вождь? Уж ночью то я мало похож на вождя.

Купава с ужасом на пылающую вязь строчек.

А утром показала ему почерневшую на месте ожога руку.

— Я же говорил, оберег. — Спокойно сказал на это Стас и внимательно осмотрел ладонь. — Жуть!

Несколько раз просыпался от неясного беспокойства.