Вождь: Ленин, которого мы не знали

Силы свои Владимир Ильич сохранил прекрасно. «Несмотря на дьявольскую медлительность передвижения, я утомился дорогой несравненно меньше, чем ожидал. Можно сказать даже, что вовсе почти не утомлен. Это мне самому странно, ибо прежде, бывало, какие-нибудь 3 суток от Самары до С.-Петербурга и то измают» [9]. О своих же товарищах, месяцем позже прибывших по этапу, «вождь» говорит, что они «бледны, желты, утомлены страшно» [10]. Об их состоянии Ленин пишет со слов очевидцев. Вот когда внутренне порадовался «вождь». Пока его товарищи задыхались в тюремных вагонах, Ильич бездельничал в Красноярске, навещая библиотеку купца Юдина. О том периоде своей жизни «вождь» сообщает своей мамочке следующее: «Про себя ничего нового написать не могу: живу по-прежнему, шляюсь в библиотеку за город, шляюсь по окрестностям для прогулки, шляюсь по знакомым, сплю за двоих, — одним словом, все как быть следует» [11].

Место ссылки Ильича сибиряки за здоровый и мягкий климат нарекли «Сибирской Италией». Такое обстоятельство радует «вождя», но, в то же время, ему как бы немножко совестно. Излишество привилегий может повлиять на его вождистский авторитет. Надо предпринять какой-нибудь маневр для обеления себя в глазах покинутых друзей. Ильич делает вид, будто желает выпросить в «Сибирскую Италию» еще кого-нибудь. Вялая просьба «вождя» о переводе поближе к нему двух его друзей была сделана, скорее всего, для отвода глаз. Не думала хлопотать за Володиных друзей и чадолюбивая матушка. Впоследствии обнаружится, что Ильич вовсе не сожалел о неудаче своей братской помощи товарищам и не горел желанием видеть их во что бы то ни стало. Когда в ответ на его просьбу «вождю» предложили самому переехать поближе к своим друзьям, он категорически отказался. Зачем? «Вождь» жил в Шушенском с женой и тещей, ему было неплохо. Свидетелей его роскошных псевдо-мук не было, а на глазах его друзей нужно было вести себя иначе — прибедняться, чтобы никто денег не просил, юлить, лицемерить. К тому же в ссылке Ильич жил, как барину полагается, с прислугой. А товарищи могли упрекнуть в эксплуатации трудящихся.

Надо сказать, при царе в ссылке никого работать не заставляли. Каждый ссыльный получал ежемесячный оклад от правительства, и этих денег хватало на оплату жилья, питание и кое-какую одежду. В Шушенском за Лениным практически никто не наблюдал. Начальство разрешило ему разъезды в радиусе 150 верст от места ссылки и поездки к врачам в Минусинск или Красноярск. Почти все ссыльные устраивались на работу, поскольку для хорошей жизни 8 рублей в месяц было маловато. Ленин в работе не нуждался. Мама слала ему одну сумму за другой, продукты стоили копейки, и в результате Володя стал толстеть не по дням, а по часам.

В одном советском собрании ленинских восхвалений сестра Анна без тени стыда пишет о «скудном» питании «вождя» в ссылке, о его нужде и скромном образе жизни. В глаза врет о том, что братец ее жил всего на 8 рублей [12]. Почему же тогда Ильич растолстел, почему пишет той же Анне: «Я устроился здесь настолько хорошо (и несомненно, лучше всех остальных товарищей), что беспокоиться маме совсем нет резонов…» [13].

Когда через год ссылки к «вождю» прибыла жена с тещей, первое, что произнесла теща при виде своего страждущего зятя, было: «Эк, вас разнесло!». «Он [14] ужасно поздоровел и вид у него блестящий сравнительно с тем, какой был в Питере», — писала Н. Крупская матери Ильича в мае 1898 года. А в июньском письме добавляет: «Вообще теперешняя наша жизнь напоминает «формальную» дачную жизнь… Ну, да кормят нас хорошо, молоком поят вволю, и все мы тут процветаем. Я еще не привыкла к теперешнему здоровому виду Володи, в Питере-то я его привыкла видеть всегда довольно прихварывающим».

Письма и воспоминания Крупской содержат немало правдивых сведений о «скудном» питании и образе жизни ее супруга в сибирской ссылке. «Заседатель — местный зажиточный крестьянин — больше заботился о том, чтобы сбыть нам телятину, чем о том, чтобы «его» ссыльные не сбежали. Дешевизна в этом Шушенском была поразительная… Правда, обед и ужин был простоват — одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили изо дня в день, пока всего не съест; как съест, покупали на неделю мяса, работница во дворе в корыте… рубила купленное мясо на котлеты для Владимира Ильича, тоже на целую неделю… Молока и шанег было вдоволь и для Владимира Ильича и для его собаки, прекрасного гордона Женьки, которую он выучил и поноску носить, и стойку делать, и всякий другой собачьей науке… Мы перебрались вскоре на другую квартиру — полдома с огородом наняли за четыре рубля» [15]. Добавим к этому рациону приносимых Ильичом с его почти каждодневной охоты зайцев, уток, дупелей и прочее, что в изобилии водилось в окрестностях Шушенского, свежую рыбу, овощи прямо с огорода. Было с чего растолстеть.