Вождь революции

Михаил Иванович Терещенко оказался высоким молодым человеком с умным и одухотворённым лицом мечтателя. Прекрасно образованный, знающий три иностранных языка, он был весьма успешным заводчиком, активно внедряющим промышленную обработку сахарной свеклы в Малороссии. Всё его производство было замкнутого цикла, ему принадлежали поля, на которых выращивалась свекла, сахарные заводы и лавки, торгующие сахаром. Это был умный, успешный и очень богатый фабрикант.

Все сведения о личности министра по дороге в Мариинский дворец Керенскому «напомнил» Александр Коновалов. Весьма интересный субъект, да ещё и с Малороссии, а точнее, с города Глухова и, собственно, Киева. Специфично, знаете ли.

Войдя в кабинет, Керенский сразу протянул руку Терещенко и энергично её пожал. Завершив обмен любезностями и присев на услужливо предложенный хозяином стул за столом, Александр приступил к разговору.

— Господа, давайте обсудим ситуацию, в которой мы находимся, в кратком формате. Я найду время поговорить и с другими министрами, но они не смогут мне помочь так, как вы. А это сейчас крайне необходимо.

Терещенко не удивился такому эмоциональному порыву эсера Керенского. До этой встречи они часто общались и подчас имели много совместно решаемых задач. Поэтому хозяин кабинета тут же согласно кивнул.

— Я рад видеть вас, Александр Фёдорович, в добром здравии, и всё таким же энергичным и необычным.

— Я тоже рад себя видеть и здорово чувствовать в этом теле, — Оговорился Керенский, но оба его собеседника не уловили скрытый смысл, заложенный в сказанной фразе.

— Какой вопрос вы хотели обсудить с нами, и почему бы не пригласить других министров нашего правительства?

— Нет нужды беспокоить других министров по той простой причине, что с вами мы будем обсуждать исключительно финансовые вопросы Российской Империи и ничего кроме этого.

— Я вас слушаю.

— Да, Александр, не томи нас, ты так и не сказал мне по дороге, о чём собираешься поговорить с Михаилом! — отозвался Коновалов.

— Это весьма естественно, мой друг! А зачем об этом должен был узнать наш шофёр и мой адъютант? Или ты считаешь, Александр Иванович, что государственные дела принято обсуждать прилюдно?

— Нет, конечно! Ты не так меня понял.

— Вот мы сейчас и приступим к обсуждению тех идей, которые зародились в моей голове в результате ушиба лошадью и недельного вынужденного нахождения в обществе супруги и газет.

Сделав паузу, Алекс Кей лихорадочно обдумывал начало разговора. Многие темы нужно было затрагивать весьма аккуратно и подавать как можно мягче. От того, как отреагируют на его слова эти люди, зависело очень многое. Он, к сожалению, слишком мало знал о них, а узнать больше так и не удалось. Придётся бить наугад. Решившись, бывший управляющий гостиницы приступил к деловому разговору.

— Господа! Вы знаете, что сейчас происходит. Революция! Но вы все изучали историю Французской революции и должны понимать, что это, прежде всего, хаос и ломка старого режима. Однако будет ли вообще что-то новое, и каким будет возможное будущее, предсказать не может никто. А потому, мне крайне необходима ваша поддержка во всех моих начинаниях. Революция — это всегда очень много крови, предательств и борьбы за власть между разными группами. Впереди мрак, но сквозь него пробивается лучик света. Я собираюсь идти по нему и вывести всех вас к новой жизни. Я предлагаю вам держаться меня до самого конца! — Немного пафосно закончил он свои вступительную речь, попутно оценивая реакцию своих друзей и коллег по масонской ложе.

Оба министра внимательно смотрели на него, что называется, растопырив уши, но пока в характер повествования не вмешивались. Ожидали, что же последует за этими словами дальше. На их лицах читалось внимание и нетерпение от того, куда повернёт этот разговор.

— В ближайшее время я буду просить князя Львова уступить мне должность министра внутренних дел. Народная милиция не справляется с возложенными на неё функциями, в этом я имел возможность убедиться на днях. Обыватель беззащитен!

— Помилуйте, Александр Фёдорович, но причём здесь мы? — спросил у него Терещенко.

— Мне нужна не только ваша поддержка в столь непростом начинании, но и ваша помощь. Это касается финансирования новой народной милиции. Это должна быть очень крепкая организация. Она станет щитом не только для обывателя, но и для нас. Финансирование её должно вестись не только в счёт ранее содержавшейся полиции и жандармов. Для неё нужно создать отдельную статью и обеспечить дополнительными премиями и продуктовыми пайками. Я уже всё продумал, но для этого нужны деньги, очень много денег.

Возникла пауза, в ходе которой оба министра обдумывали произнесённые Керенским слова.

— Неужели, Александр, ты хочешь создать абсолютно новую структуру? — первым задал вопрос Коновалов.

— Да, новую структуру! И, Александр Иванович, я намерен создать свой особый отряд. Он будет называться отрядом милиции особого назначения. А проще сказать — ОМОН. Поэтому мне и нужны деньги на его создание, а без вас и тех людей, от которых многое зависит в мире финансов, это невозможно.