Вождь викингов

Будут жить Гуннар Гагара, Стюрмир и Скиди, хотя последний всё еще в беспамятстве. Возможно, выкарабкается Юсуф. И раненный в грудь Хавур Младший. Уцелел Вихорёк, сумевший избавиться от оружия и прикинуться трэлем, когда стало ясно, что дело проиграно.

Вот и всё. Всё, что осталось от моего хирда. Нет больше англичан, нет Гуннара Кошачьего Глаза и Хагстейна Хогспьёта, которые стали моими первыми хирдманами. Нет Ове Толстого. И второго моего кормчего Фирста Рыбы. И Уилла Ржавого, так и не ставшего полноценным дренгом. Погибли Каппи Обжора и Эйлаф Печеная Репа. Из всей моей команды сёлундских недорослей остались лишь Хавур и Тори, сын Рысьего Уха. Тори повезло. Он остался дома из-за сломанной руки…

Словом, был хирд – и нет хирда. И «Северного Змея» нет. Куда-то подевался. Вернее, кто-то угнал. Кто именно, установить не удалось, хотя Стенульф и пытался.

Каменный Волк нынче на гребне волны. Рагнар ему доверяет. Больше, чем Мьёру, что неудивительно. Но рулить на присоединенной территории будет не он, а Бьёрн Железнобокий. Словом, семейство Лодброка – в большом плюсе. А я… А я – вождь без хирда, без драккара, без славы и добычи, не способный даже ворочать весло, не то что драться. Зато я жив и плыву домой. К любимой жене. И я по-прежнему богатый землевладелец, а дом у меня такой, какого нет ни у кого на Сёлунде… Что немного утешает, поскольку именно Сёлунд теперь – мой дом. А если рассказ о гибели Хрёрека окажется правдой, то все, кто мне дорог, сейчас либо на Сёлунде, либо на палубе этого кнорра.

– Попей, отец.

Это Вихорёк. Он больше не называет меня господином. И хёвдингом – тоже. Ему нравится думать, что я – его отец. Собственно, так и есть.

Я пью. Пахнущий плесенью и тухлой рыбой травяной настой с изрядной примесью меда. Чтобы не было так противно.

Тем временем Вихорёк пытается напоить Свартхёвди. Медвежонок без сознания. Раны плюс истощение после берсеркерского выброса. Впрочем, не будь он берсерком, был бы мертв.

Вихорёк теперь – наша общая нянька. Один на семерых.

Я сижу на носу, опираясь спиной на канатную бухту, слушаю шорох волн, дружное уханье наемных гребцов, смотрю на знакомый берег. Каменный с несколькими лодками, за ним – огромные камни, напоминающие носы великанских кораблей. Сейчас мы обогнем мыс – и я его увижу. Мой дом…

Вихорёк взбирается на борт. Ему тоже не терпится… Мерно вращаются весла в кожаных муфтах-уключинах. Качки почти нет. Море удивительно спокойно…

– Отец!

Я задираю голову. Вихорёк что-то увидел… И то, что он увидел, ему очень не понравилось. Да он просто в ужасе!

С моего места ни черта не видно. Только проползающий мимо черный с белыми разводами бок скалы да кусок пустого пляжа.

Надо встать. И я встаю. В глазах мутнеет от усилия…

И первое, что я вижу: черную обгоревшую печь с длинной закопченной трубой. Всё, что осталось от моего нового дома.