Вождь

Странное, дикое, примитивное представление открылось перед возбужденным воображением судебного исполнителя: картины ужасных побоищ и жестоких царств, виды хижин и шалашей, навесов и шатров, домов и дворцов, крепостей и замков, где мужчины были мужчинами, а женщины, подобно другим видениям и ощущениям — зеленой листвы, камней, сырой земли под босыми ногами, дремучих лесов, прикосновения к грубой ткани, запаха еды от костров, беспокойного и безнадежного ожидания охотников — женщины были вполне реальными, хотя настоящее казалось едва различимым миражом. Как далеко все это было от грязных томов законов, скуки тяжб и судебных процедур, бесконечных, бессмысленных банальностей протокола и общения — от всего того, что лишь напоминало остающуюся вдалеке реальность. Она был а именно там — трава, растущая из влажной земли, радуги и грозы, животные и люди. Прежде женщина никогда не понимала сущности реальности, не ведала, что это не документы, постановления, банальные беседы, претензии и лицемерие, а нечто совсем другое — прочное и совершенное, естественное и простое, неизменное, как дерево, камень и сталь. Настоящий мир был так же реален, как свернутая веревка или прохладное шелковое полотно, как полновесная золотая монета или ременная плеть…

— Стой! — тревожно крикнул Палендий.

Один из стражников бросился к варвару и приставил к его затылку револьвер.

Варвар захватил Гинака со спины, подсунув руки под мышки и сжав пальцы на затылке и теперь медленно давил его вниз. После окрика дикарь неохотно выпустил жертву, и Гинак рухнул в песок. Еще минута — и его шея оказалась бы сломанной.

Гинак встал и поспешил уйти — хорошо еще, что ему удалось сделать это без посторонней помощи.

— Варвар победил циркового борца! — удивленно воскликнула женщина в брючном костюме.

— С помощью хитрости, а не силы, — возразил ей младший офицер.

В это время со скамей послышались удивленные возгласы. Судебный исполнитель почувствовала короткий толчок, от которого ее тело качнулось назад.

— Корабль прибавил скорость, — объяснил младший офицер.

— Разве я не победил? — спросил Ортог.

Янина оглянулась на него, все еще прижимая ладони к холодному металлу трубы.

Судебный исполнитель вдруг заметила, как плотно сталь охватывает тонкие запястья Янины — браслеты были совсем маленькими. Судебный исполнитель поняла, что они изготовлены специально для женщин и что подошли бы ей так же, как Янине. Ошейник охватывал шею девушки. Будь у нее такой же, все принимали бы ее за рабыню.

Ортог повернул голову и понимающе усмехнулся.

— Почему ты не убил его? — спросил офицер флота.

— Я сам решаю, кого мне убивать, — ответил Ортог.

Вопрос офицера подтвердил недоверчивым зрителям, что варвара не предполагали оставить в живых. Вероятно, в тот момент, когда он позволит себе удовольствие добить врага, будет нажат курок револьвера.

— Эмбос! — раздраженно позвал Палендий.

Этот борец был довольно известен среди гладиаторов. Его имя происходило от названия его родной планеты — довольно часто борцов называли в честь городов, животных, планет. Именно Эмбос победил в последнем бою, сражаясь на киросских копьях. (Настоящее имя этого человека нам неизвестно — лишь однажды он упоминается как Элбар. Для нас гораздо важнее знать, что прежде чем попасть в число признанных мастеров арены, он был простым крестьянином на Эмбосе).

Эмбос выступил вперед.

— Убей его, — приказал Палендий, указывая на варвара, и тут же отступил в сторону: в таких поединках не требовалось судейства.

Эмбос, конечно, видел предыдущий бой и неудачу Гинака. Варвар был необученным, но поразительно сильным и проворным противником. Эмбос понял, что совладать с ним будет нелегко.

— Давай! Прикончи его! — подбадривал Палендий, но двое мужчин на арене только ходили по кругу, делая ложные выпады.

— Прикончи его!

Внезапно борцы бросились вперед и сцепились, топчась на месте.

— Добей его! — вопил Палендий.

Но, к ужасу Палендия и зрителей, варвар медленно, будто нехотя, оторвал Эмбоса от земли, повернул и положил спиной на свое согнутое колено, как на рычаг, плотно сжав его руки и сгибая противника с такой чудовищной силой, что долго вынести эти тиски было немыслимо.

Спустя минуту варвар выпустил задыхающегося, с выпученными глазами, Эмбоса.

— Я победил? — спросил варвар.

— Ты не убил его, — возразил офицер флота.

— Я и не собирался этого делать.

Двое мужчин помогали Эмбосу встать.

— Есть только один достойный, — заявил варвар, скрестив руки.

— Я? — спокойно уточнил офицер флота.

Варвар повернулся и указал на гладиатора, — того, который вырос в деревне близ фестанга Сим-Гьядини, за которого заступился Палендий и который вечером в столовой неприлично долго разглядывал знатную дочь судьи, как будто она была простой рабыней и ее можно было купить на рынке, а затем использовать как угодно.

— Вот он! — сказал варвар.

— Почему? — удивился офицер, но варвар промолчал. — Кто он такой? Откуда ты его знаешь? — с большим интересом спрашивал он.

Варвар отказался отвечать.

— Откуда ты, борец? — спросил офицер у гладиатора.