Вожделение

Пока ещё было прохладно, но от камина дом согревался быстро, в считанные минуты. Я сел прямо на пол, напротив очага. Языки пламени лизали внутреннюю поверхность топки. Протянул ладонь, чувствуя обжигающее тепло на коже, дрова потрескивали приветливо.

Возле очага я мог сидеть часами. Ничего не очищало мысли так, как огонь и вода.

Наверху хлопнула дверь. Я поднял голову, наблюдая, как Регина миновала коридор и теперь спускалась на первый этаж.

Когда осталось пройти две последние ступеньки, она заметила камин. Лицо ее вытянулось, на нем читался… нет, не страх, дикий ужас, лишающий контроля и заставляющий цепенеть.

— Погаси, — просипела Регина, хватая себя ладонью за шею. Будто ее душили, будто воздуха больше не было. — Погаси немедленно!

Глава 24

Я боялась огня.

Запах жженых поленьев и треск огня в камине лишили меня самообладания.

А перед глазами сразу всплыли картинки из прошлого: вот я задыхаюсь от гари, лёгкие разрывает густой чадящий дым, рушатся балки над головой. До выхода так далеко, кожу лижут языки пламени, и кажется, что мне никогда не добежать.

Кашляю, до невозможности сделать хотя бы ещё один вздох, и ползу, из последних сил ползу, туда, где входная дверь.

Я ещё не знаю, что нас заперли снаружи, и выйти из дома через нее не удастся. Об этом скажут потом дознаватели, спустя два месяца, когда огласят результаты расследования. Пожар это всегда страшно и громко, особенно, когда в нем гибнут люди. Я тоже погибла в том пожаре. Зато появилась Регина, восстала, как Феникса из пепла.

Максим ни сказал ни слова. Потушил поленья, открыл стеклянную дверь на мансарду, впуская в дом холодный морозный воздух.

Лучше холод, чем жар.

Я спустилась с последних ступеней, подходя к нему ближе. Не знала о чем говорить, чтобы не сболтнуть лишнего. С Лёшей обходить острые темы было гораздо проще. Ланских был слишком умным и наблюдательным.

Я до сих пор не знала, что ему известно обо мне на самом деле. Но пока мы находились рядом, он словно сканировал меня, наблюдал за каждым движением, каждой сказанной — или несказанной фразой.

В его темных, красивых глазах таилось что-то опасное, отчего у меня мурашки толпой бегали по коже.

Но вместе с тем он был притягательным. Может, потому плохие мальчики так манят к себе? В Максе и самом загадок было хоть отбавляй.

— Будешь ужинать? — он первым прервал молчание. Я кивнула: есть хотелось очень, я даже не помнила, когда в последний раз пила.

Максим на правах хозяина открыл холодильник, я уселась за стол, наблюдая за тем, как он орудует. Возникла мысль помочь ему, но я не стала.

Наблюдала за ним втихаря. Максим сменил рубашку на футболку с длинными рукавами, туго обтягивающую его фигуру.

Он был высок и широкоплеч, я видела, как двигаются мышцы на спине, когда он резал ножом овощи. Взгляд скользнул ниже, на зажницу. Красивую, мужскую, в темных брюках.

— Максим, — позвала его, — расскажи о себе.

Дурацкий вопрос, сама знаю, но не молчать же?

Он не остановился, не замедлил своих движений. Сначала мне показалось, что Ланских меня не расслышал.

Повторяться я не стала.

— Только если ты расскажешь о себе, — ответил, наконец, он, оборачиваясь.

И снова этот взгляд… таким не смотрят на женщину, когда хотят уложить ее в постель. Нет, с этим взглядом мужчины запирают своих женщин в подвал, как рабынь.

— А может, лучше ты? Расскажешь про меня.

Он кивнул:

— Поедим и расскажу.

На стол мы накрывали вместе. Его слова задели, вызвали интерес. Волнение даже: что он мог обо мне знать?

Знать на самом деле, а не просто догадываться.

Мы разложили посуду, сервировали стол. В центре лежали нарезанные овощи, мясо, зелень, хлеб, сыр. Мужской, наскоро приготовленный, но очень вкусный ужин. Я села на стул, подогнула ноги и начала есть.

— Хочешь вино? — предложил Максим. Сам он будто не испытывал никакого аппетита, тарелка с едой была едва тронута.

— А ты будешь?

— Нет. Я не пью алкоголь. И не курю. Но у меня большая коллекция вин, если захочешь.

— Извини, — я засмеялась даже, — но если ты трезвый, я пить рядом не буду.

— Боишься разболтать лишнего? — слишком проницательный взгляд в этот момент был у Максима, — или что-то ещё?

Только намек, ничего больше, а мне уже жарко от воспоминаний о нашем поцелуе, который я готова была продолжить.

И он словно заметил, и теперь пытался прогнуть меня под свою волю. Я уткнулась в тарелку, избегая его внимания.

— Как тебя зовут на самом деле?

— Регина, — я не собиралась помогать ему в этой игре.

— Ты врешь бездарно, — констатировал Максим. — Ты прячешься от человека из своего прошлого. Столько лет прошло, а он внезапно появился. Это было далеко отсюда? Очень далеко. Ты не ожидала его здесь увидеть.

Каждое слово било в цель. Я больше не ела, смотрела на Максима. Он рассказывал это спокойным, ровном голосом, будто рассуждал просто.