Вожделение

Скоро Новый год. О нем я совсем не думала. В детстве я праздник всегда ждала — он был чудесным, с подарками под ёлкой, с заледеневшим прудом недалеко от дома, где можно было кататься на коньках.

На них я тоже в последний раз стояла в прошлой жизни. В этой — не тянуло. Я так многого себе не позволяла, что и хотеть перестала. Сейчас я напоминала себе собаку, всю жизнь просидевшую на цепи. Дальше позволенной длины она и не зайдет, помня, где кончается ее свобода.

— Тебе идёт черный, — заметил Максим, разглядывая меня.

— Вдовий цвет, — я непроизвольно поджала губы. На мне была темная толстовка, волосы я спрятала под капюшоном. Сильной маскировки не было, вряд ли она спасёт. Оставалось верить в то, что легенда сработает.

Фирма Ланских располагалась в небоскрёбе. В городе их было не так много, эта башня — самая высокая. Мы въехали в подземный паркинг, расположенный в стилобате. Для фирмы Максима отводились собственные места на парковке. Он заглушил двигатель, я почти сразу открыла дверь, выходя из авто. Мне не терпелось быстрее поговорить с людьми, которые видели Лёшу. А ещё, включив эмансипе, я просто не хотела, чтобы Ланских ухаживал, открывал мне двери.

Дистанцироваться уже поздно, то, что было между нами можно назвать сексом, и тогда чего уж стесняться? Но неловкость никуда не пропала.

Мы поднялись на первый этаж, оттуда пересели на скоростной лифт. Я держалась за поручни, ощущая под ногами легкую вибрацию кабины. На сороковой этаж лифт поднялся меньше, чем за минуту, но я уже в красках успела представить, как обрывается трос, а мы летим в черную глубину шахты.

В офисе кипела жизнь. Я старалась не крутить сильно головой, но внимания избежать не удалось. Секретарь сразу же заметила нас с Ланских, ему улыбнулась так радостно, точно ждала его всю жизнь и, наконец, дождалась, я удостоилась лёгкого кивка в знак приветствия.

Она меня не вспомнила, и это уже хорошо. Сейчас я не была накрашена, как на корпоративе, где могла пересечься с кем-нибудь из людей, встретившихся нам по дороге в кабинет. Но исключать то, что меня узнают до того, как я назовусь следователем или кем-то в этом духе, нельзя.

— Минералки и кофе, — попросил Ланских, пропуская меня первой в свой кабинет.

Большие окна в пол, за которыми крупными хлопьями кружил снег, начисто скрывая от нас город.

Я подошла к ним вплотную, пытаясь разглядеть двор, но с такой высоты казалось, будто здание уходит в снежную глыбу.

— Красиво, — я стояла, прижимаясь лбом к холодному стеклу, спиной ко входу. Слышно было, как открылась дверь, цокот каблуков секретаря.

— Кофе, минералку. Что-нибудь ещё, Максим Евгеньевич? — спросила она, но Макс, судя по всему, мотнул головой, что ничего не надо. Я не видела его, только догадывалась.

Когда девушка вышла, развернулась к нему лицом. Он пил воду из высокого стакана, губы касались прозрачного стекла, а я вспоминала, какой колючий у него поцелуй.

Все, нужно ближе к делу.

— Когда ты позовешь их?

— Позову, — вроде ответил, а вроде и нет. Это его стиль общения, странный и порой очень раздражающий. Он подтолкнул ко мне чашку кофе, я взяла ее аккуратно двумя руками, боясь пролить. Кофе был вкусным, обжигающе-горячим, и пах маняще. Я сделала небольшой глоток, не сводя глаз с Максима. Он зажал кнопку на стационарном телефоне, обращаясь к кому-то:

— Вика, позови Владимира, а потом через пятнадцать минут — Веронику Сергеевну.

Я не стала комментировать его слова. Надеюсь, пятнадцати минут мне хватит.

Первым зашёл мужчина лет тридцати. Крупный, даже грузный, но передвигался на редкость легко. Владимир тоже работал водителем, я слышала его имя в разговорах с Лёшей, но не могла вспомнить ничего, за что можно зацепиться.

— Владимир, с тобой побеседуют по поводу Чернова, — кратко просветил Ланских. Ни представлять меня не стал, ни в объяснения вдаваться. Ну что ж, не особо мне это и требовалось, водитель тоже лишние вопросы задавать поостерегся.

Владимир кивнул мне, сел на стул напротив.

— Скажите, когда вы видели Чернов в последний раз?

— В тот же день, — не задумываясь, ответил он, — мы обедали вместе. А потом разошлись, и все, дальше уже…

Он замолчал, поглядывая на меня, я сделала пометку на сложенном листе белой бумаги.

— О чем вы с ним разговаривали? Может, были какие-то странности в его поведении?

Владимир осторожно скосился на Ланских. Черт, как я не догадалась поговорить с ним наедине? Теперь он если и захочет что-то рассказать, то побоится.

Внутри неприятно кольнуло. А что, если всё-таки не Вадим, а Ланских замешан в этом деле?

— Мы о работе говорили, о женах, я про детей рассказывал. Обычный треп, ничего больше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А что про жену он говорил? — не стоило задавать вопросы про себя, но я не сдержалась. Следователь из меня не очень.

— Что любит, — пожал плечами Владимир, а я карандаш сжала так сильно, что того гляди, переломается.

Спрятала руки под стол, водитель мог заметить мои нервные движения.