Вожделение

— Это мешает есть, — буркнула я, снова испытывая недовольство и им, и собой.

Ужин я заглотила поразительно быстро, выбросила пустую тару в мусорный пакет.

Часов не было, нигде в комнате, мобильного я лишилась, и теперь не знала, сколько времени. По ощущениям, глубокая ночь, и время ложиться спать, а не есть.

Я раздумывала, как поделить кровать с Ланских, и не проще ли сразу сказать, что я буду спать на диване в зале.

— Регина, мне кажется, ты меня избегаешь.

Ланских, как всегда, с неожиданными вопросами, сбивающими с толку. Мне очень хотелось ответить ему в духе: «да ладно?! Не может быть!», но вместо этого я выбрала нейтральное:

— Я просто хочу спать. День выдался тяжёлый.

— Завтра похороны Лёши.

Я замерла, держа в руках большую подушку. Перехватила ее второй рукой, обнимая глупо, и села на край кровати, оборачиваясь к Ланских.

— Завтра? — растерянно переспросила, — уже?

Ланских подошёл ближе. На нем была темная футболка с длинными рукавами, подчеркивающая подтянутое тело, и джинсы. Он снова разглядывал меня, точно изучал эмоции, которые появляются на лице при упоминании мужа.

— Нет смысла тянуть. Ты все равно не смогла бы пойти на похороны.

Я кивнула дважды, несмотря на его слова, до последнего я надеялась придумать какой-нибудь способ попрощаться с мужем, да хоть парик натянуть на голову. Но сегодняшняя неудачная вылазка отрезала мне все пути.

— Скажи, ты специально все подстроил так, чтобы я не пошла туда?

Он приблизился, опускаясь на корточки напротив меня. Мужская рука скользнула по моей коленке, щеки вспыхнули, когда я заглянула в его глаза. Снова там плясали черти, и этот темный огонь, разгорающийся с каждой секундой, пугал.

— Нет, — коротко, но очень весомо ответил он. — Хочешь спросить что-то ещё? Не бойся, я отвечу, как есть. Но потом придет моя очередь задавать вопросы.

Я набрала полные лёгкие воздуха, и выпалила, не раздумывая:

— Это ты убил Лёшу?

Глава 48. Максим

Все дело в формулировках.

Я знал, как мастерски с ними обращаться.

Регина — тоже. И оттого с ней было ещё интереснее. Не так, как с другими.

Я убеждался в этом каждый раз, глядя в ее глаза.

Сдерживать желание становилось все труднее, но я желал не просто ее тело. Куда важнее — то, что было в ее мыслях.

Да, она жалела о смерти своего мужа, но задавала она этот вопрос вовсе не с целью понять, кто настоящий убийца. Она хотела убедиться, что я не виновен. Вот что важно было для нее в первую очередь. Прежде, чем довериться мне, нужно было понять: я безопасен. Нужно было принять меня, и она, сама того не подозревая, сейчас шла по этому пути. Принятие.

— Я не убивал твоего мужа. И не заказывал его, если тебя смущает моя первая фраза.

Регина так внимательно вглядывалась в мое лицо, словно пыталась понять, верить мне или нет.

На моих руках не было крови ее мужа, это была абсолютной правдой. Регина расслабила плечи, опустила голову, мне показалось, что она заплачет, но нет. Она была поразительно сильной, и дело вовсе не в слезах, я не считал их проявлением слабости, в ее случае.

Но все же, к ней у меня тоже накопилось вопросов.

— Теперь моя очередь, — напомнил я. Раз уж мы играли в эту игру, я не собирался упускать свой ход.

— Разве остались ещё вещи, которых ты не знаешь? — она усмехнулся, не особо весело.

Я все ещё гладил ее за колено, предпочитая, чтобы под моей ладонью были не джинсы, а ее голая кожа.

— Я хочу знать о тебе все, Регина.

Она откинулась на диван, подобрала ноги, показывая, что с тактильным контактом все закончено.

— Давай, не тяни, спрашивай уже, что хочешь и я пойду спать.

Я поднялся, отходя от нее. Ее редакция на мой вопрос вполне предсказуема, я знал, что сейчас произойдет.

— Я копался в твоём деле ещё. И знаешь, всплыла интересная подробность, о которой ты забыла рассказать.

Я посмотрел на нее с интересом.

Регина вся напряглась, щеки побледнели. Она боялась. Боялась того, что я у нее сейчас спрошу, так сильно, как не должна была бы. Я понимал, что ещё не разобрался полностью в том хитросплетении событий, которые произошли в ее жизни. Что ты ещё прячешь от меня.

— И?

Голос не дрожал, если контролировать эмоции ей было тяжело, то за голосом она следила. Моя сильная девочка.

— Ты говорила, что дружила с этой компанией давно. Но оказалось, что ты попала туда совсем незадолго до покойной Леры. Эти парни в принципе не дружили с девушками, они только брали с собой только любовниц, так?

Ее лицо теперь как побелка.

Спрашивать о той истории у людей было чревато. Мне пришлось немало постараться, чтобы раздобыть нужные сведения, но то, насколько они правдивы — вопрос открытый. Слишком много воды утекло с тех пор, к тому же, я всегда с недоверием относился к той информации, которую получил не от первоисточника.

Но лицо…ее лицо говорило о том, что я задел ее за живое.

Что она добивалась любви в этой компании далеко не дружбой.