Вожделение жизни

Лаурин плохо себе представляла, какое может быть расстояние между Атлантик-Сити и Кингз Ривер, но рискнула высказать такое предположение.

— Я не совсем уверена… может, три или четыре часа.

Они сидели в театральном фойе. Лаурин была почти убеждена, что между ее матерью и режиссером Гектором ничего не происходит, хотя и поглядывала время от времени на них сквозь приоткрытую дверь. Одна стена фойе была увешана фотографиями. Лаурин, скучая, начала рассматривать их.

— Эй! — воскликнула она, довольная тем, что смогла распознать некоторые лица. — Это же вы, Эмили. А вон там Кайл. — Она смотрела на школьницу Эмили, серьезную и толстенькую. — Вы были хорошенькой.

— Я была толстушкой, — сказала Эмили и стала показывать Лаурин другие фотографии. — Это мы играли "Робин Гуда". Кайл был Робин Гудом, а Джанетт героиней. Я исполняла роль одного из разбойников. Кайл и Джанетт всегда играли главные роли, они замечательно смотрелись вместе.

— Значит; это Джанетт. Я не очень близко ее знала, потому что она гораздо старше Тини. Она эффектная.

— Это превосходное слово для определения Джанетт, — согласилась Эмили. — Есть для нее и другие слова, но это тоже подходит. Мы с Кайлом делали и все декорации. Джанетт тут была бесполезна. Если ей в руки давали отвертку, она начинала с ее помощью делать себе маникюр.

Они поднялись на колосники сцены. Отсюда Лаурин видела Джилли, сидящую в первом ряду среди других актеров, занятых первой читкой пьесы. Она сидела между исполнителем главной мужской роли и режиссером Гектором, который — Лаурин должна была это признать — очень красив с этими большими грустными глазами и странной улыбкой. Когда Джилли ответила на его улыбку своей обычной завлекающей улыбкой, Лаурин пришла в ярость, как и актер, играющий героя-любовника. Он любил переспать со своими партнершами, считая, что это помогает сценическому общению. Он высказал Джилли это соображение, она рассмеялась ему в лицо. Лаурин захотелось, чтобы оба эти мужчины сдохли, а ее мать скрылась в монастыре, пока ее отец не одумается.

К театру подкатила ярко-синяя машина. Салли Хейс опустила стекло и помахала двум рыжеволосым женщинам. Она вышла из машины с большим бумажным пакетом, из которого доносился пьянящий запах спелых персиков.

— Их тут полно в пакете, — сообщила Салли, — не говоря уже об апельсинах и паре бутылок нектара. Привет, — сказала она, заметив Лаурин. — А вы кто?

— Это Лаурин Чарльз, — представила ее Эмили. — Лаурин, это Салли Хейс.

— Выдающаяся писательница и необыкновенно сексуальная женщина, — добавила Салли, пожимая руку Лаурин. — Я рада познакомиться с вами. Возьмите апельсин.

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась Лаурин.

Наверное, это случилось потому, что Салли была такого же роста, как Тини, но Лаурин тут же влюбилась в писательницу. Ей понравился разговор Салли с Эмили. Они быстро обменивались репликами, не давая друг другу закончить фразу в таком темпе, как играют в настольный теннис.

Салли взяла свой пакет и уселась на ступеньках, ведущих к двери театра. Она лукаво взглянула на Эмили.

— Теперь скажи, почему ты поднялась сегодня ночью?

— Почему мне всегда кажется, что ты знаешь о моей жизни больше, чем я сама? — спросила Эмили, присаживаясь рядом с ней.

— А потому, что я действительно знаю, — ухмыльнулась Салли. — Ты ведь знаешь Кайла, Эмили. Он любит сообщать мне обо всех таких делах. Почему ты одолжила ему деньги?

— Надо полагать, что я просто сошла с ума, — простонала Эмили. — Разве может быть другое объяснение? О, Салли, почему я совершаю такие глупости? Я человек здравого ума. Со мной это происходит только когда дело касается Кайла.

Лаурин была взволнована. Этот разговор напоминал ей беседы графини и Кейс, когда они обсуждают бесконечные беды Кейс. К сожалению, это смахивало на подслушивание чужого, очень личного разговора. Она направилась к выходу.

— Куда вы? — спросила Салли.

— У вас частный разговор. Я не хочу мешать вам.

— О, Боже, ты такая вежливая. — Эмили похлопала ладонью по ступеньке. — Ты вполне можешь остаться. В маленьком городе очень трудно сохранить что-нибудь в секрете. — Она глубоко вздохнула. — Да, я одолжила Кайлу пять тысяч долларов, чтобы освободить Джанетт от карточного долга.

— Джанетт проиграла пять тысяч долларов? — недоверчиво спросила Лаурин.

— Она проиграла десять тысяч, — внесла поправку Салли. — Она обчистила Кайла так же, как и тебя, Эм. Я тоже внесла небольшой вклад. Он был в таком отчаянии.

— Почему он не может избавиться от нее? — простонала Эмили.

— Как бы ты думала о нем, если бы он так поступил? — поинтересовалась Салли.

— Я бы решила, что он хоть немножко поумнел за последние годы. Все сложилось бы прекрасно. Джанетт утонула бы в ближайшем водоеме, а я была бы счастлива.

— Возможно, сейчас настанет конец всему, — сказала Салли.

Эмили выглядела встревоженной.

— Ты знаешь Джанетт, — сказала она. — Она никогда не отступится от Кайла. Она такая красивая… если он не вернется через час… или два, я буду знать, что она его обманула.