Вожди белых армий

С ноября 1915 года началась перегруппировка русских войск под видом учений, выхода на отдых. Чтобы маршевое пополнение не приметили, оно переваливало горы лишь ночами со светомаскировкой. Дезинформировали противника, отводя в тыл днем с дивизионных передовых по батальону, чтобы в темноте возвращать обратно.

Для подготовки к зимнему штурму использовали опыт боев в Балканских горах на последней русско-турецкой войне. Каждому солдату выдавали валенки, полушубок, ватные шаровары, папаху с назатыльником. Бойцов 1-го Кавказского корпуса, которым предстояло наступать по высокогорью под ярким солнцем, снабдили защитными очками. Заготовили белые коленкоровые халаты и чехлы на шапки.

В конце декабря, за пять суток до начала наступления, для обеспечения строжайшей секретности и полной внезапности участок прорыва турецкого фронта у селения Сонамер изолировали от тыла. На всех его подходах встали заставы, окрестности обозревали конные разъезды: всех впускать, никого не выпускать. Телеграфисты на почте лишь принимали информацию, поезда из недалекого Карса уходили пустыми.

Его высокопревосходительство генерал от инфантерии командующий Кавказской армией Н. Н. Юденич постарался. Русский удар утром 28 декабря 1915 года оказался для турок совершенной неожиданностью.

На 10-й турецкий корпус по ольтинскому направлению обрушился 2-й Туркестанский корпус русских. 30 декабря на сарыкамышском направлении пошли в наступление 1-й Кавказский корпус и ударная армейская группа. С обеих сторон дрались ожесточенно, многие навечно легли в горах следующей новогодней ночью. К вечеру 1 января почти все резервные турецкие части были брошены в сражение для поддержки их передовых войск.

Талантливейший Юденич сумел совершить в эту ночь блестящий маневр. Он едва ли не интуитивно вдруг повернул свои батальоны с ольтинского и эрзурумского направлений на перевал Мергемир, о котором Кемаль-паша и не думал, сосредоточившись на отражении главной русской атаки. Через бешеную вьюгу на Мергемире рванулись вперед солдаты генералов Волошина-Петриченко и Воробьева. За ними высокогорьем по снежным заносам, под воющим ветром, в 30-градусный мороз в прорыв ухнула Сибирская казачья бригада!

По берегу Аракса также погнали турок авангардные батальоны 4-й Кавказской стрелковой дивизии. У Махмута Камиль-паши не осталось резервов парировать удары. К 6 января сибирские и кубанские казаки уже атаковали турецкий арьергард на ближних подступах к фортам Эрзурума. 3-я турецкая армия отступила сюда наполовину разгромленной, в русском плену было около двух тысяч аскеров из четырнадцати полков, числившихся в восьми дивизиях. Дикий беспорядок загнанных в крепость турок…

Великолепно было бы ворваться в Эрзурум на плечах врага взять в третий раз! Русские героически брали его в 1829 и 1878 годах. Эту крепость многие помнили хотя бы по пушкинскому «Путешествию в Арзрум». В ее монолитности снова непобедимой (опять показалось слабодушным среди «очередных» штурмующих) летела в поднебесье среди гор в снегах и льдах крепостная махина. Шутка ли сказать! Она защищала под названием Карин древних армян, Теодосиополисом — византийцев, Каликалой — воинов Арабского халифата и с XI века Эрзурумом — сельджуков, а турки, войска Османской империи встали у этих крепостных бойниц еще в 1514 году.

Перед армией Юденича лежал целый крепостной район. В его основе царила природная гряда-позиция Девебойну. С хребта ощетинились одиннадцать отлично оснащенных для круговой обороны фортов в две линии. С севера их сторожили полевые укрепления. Южное предместье крепости прикрыли два мощных форта, с которых простреливались не только ближние дороги, а и тропы между скал. Горная оборонительная линия Эрзурума тянулась более сорока километров.

Большинство крепостных фортов являлись каменными многоярусными башнями с амбразурами для орудий. Часть из них предваряли два-три вала и система рвов, по которым можно было палить из капониров, полукапониров некоторых фортов. Гарнизоны этих чудищ были из сплоченных орудийных расчетов и пехоты.

Эрзурумская крепость, развернутая фронтом на восток, с надежнейше прикрытыми флангами, выглядела неуязвимой. Но Юденич, как и многие русские воины, израненные в предыдущих войнах, успевшие и на этой пропахнуть порохом, хорошо знал, что слабы у исполина фортификации тыловые обводы. Через них можно было ворваться, раздавить мощнейший крепостной город, если удастся зайти с Эрзурумской равнины.

Генерал Юденич едва ли и не во сне видел, как ринется на Эрзурум его армия, сомнет врага и в третий раз увенчает русскими православными знаменами эту седую басурманскую цитадель, обагренную реками крови за столетия. Но санкции на штурм Ставка Верховного не давала, в его успех мало верилось. Брать такую горную крепость в самый разгар зимы казалось мальчишеством.

Н. Н. Юденича, добивавшегося права штурмовать, долго склоняли в верхах как авантюриста. Но он все-таки настоял на своем, получил высочайший приказ, взяв на себя всю ответственность за последствия операции.