удивлялись, как же их обманули»82
. Здесь явно смешивается политический опыт и опыт подследственного, что не одно и то же. Как подследственные, меньшевики пытались спасти себе жизнь. В этом была своя логика - коммунистическая диктатура могла рухнуть в любой момент. Меньшевики не верили, что она продержится долго. Покаяния на процессе не были непреодолимым препятствием для возвращения в политическую жизнь. Это подтвердил опыт Восточной Европы, где выжившие в коммунистических застенках люди становились партийными и государственными лидерами в 50- 80-е годы. Важно было пережить этот трагический период. И здесь следователи не обманули подследственных - смертные приговоры вынесены не были.Думаю, не побывав в тюрьме, нельзя обвинять людей, которые не справились со следственным прессингом, в недостатке «политического опыта». Политический опыт заключается в знаниях иного рода. Напомню, что Громан занимался планированием развития народного хозяйства еще во Временном правительстве.
Кондратьев, видный эсер, товарищ министра земледелия в 1917 году, не был выслан из СССР по просьбе Наркомфина, остро нуждавшегося в его знаниях. Очевидно, такие люди могли справиться с управлением экономикой России не хуже большевиков. Тем более что у каждого была своя команда и связи с коллегами в провинции. Громан показывал: «Постепенно для меня и Суханова выяснилось, что кондратьевская группировка представляет собой весьма разветвленную организацию, с базой в органах Наркомзе-ма, а частью и Наркомфина, как в центре, так и на местах, с охватом всех видов кооперацииБ»83
«Разветвленная» сеть могла быть основана не на формальных связях, а на личном авторитете лидеров. Нужно ли формально считать себя членом подпольной организации, чтобы в случае революционного развития событий агитировать за того, кого уважаешь, и выполнять его указания?Однако куда делись документы меньшевиков? По признаниям обвиняемых их было совсем немного. Тиражи листовок ограничивались десятками. Внутренние документы также были немногочисленны. И. Рубин признался, что отдал чемодан со своими бумагами директору Института Маркса и Энгельса Д. Рязанову.
Рязанов
(настоящая фамилия Гольдендах) Давид Борисович(1870-1938).
Рязанов, конечно, категорически отрицал это, что не спасло его от наказания. Старый большевик, известный своим постоянным инакомыслием, Рязанов видел в Институте хранилище социалистической мысли - не только «правильной». Чемодан с меньшевистскими бумагами представлял для него большую ценность, а после начала арестов - еще и большую опасность. УРязанова было достаточно времени, чтобы перепрятать или уничтожить архив.
Отсутствие письменных источников, созданных организацией, еще не свидетельствует о том, что организации не было. Так, описанная Н. Валентиновым Лига создала программный документ «Судьба основных идей Октябрьской революции», который тоже до нас не дошел. Но это еще не является основанием для того, чтобы считать воспоминания Валентинова выдумкой.
Гинзбург утверждает, что листовки СБ печатались тиражом около 40 экземпляров. Что мешало следствию фальсифицировать эти листовки? Оно не ставило такую задачу. Фальсифицировать нужно было обвинение во вредительстве, а не в пропаганде. Пропагандистские действия меньшевиков не вызывали сомнения. Главные обвинения не предполагали документальных доказательств.
Сохранились письма к Икову из-за границы. Вних ничего не говорится о вредительстве и приверженности интервенции, но факт переписки, связи с РСДРП, налицо.