Возле Тьмы. Чужой

Я обернулся и увидел, что она держит в руках маленькую цифровую камеру. Вспомнил, что американцы на документах улыбаются, и оскалил зубы. Вспышка, тихий щелчок, потом женщина защелкала мышкой, сосредоточенно глядя в экран, а я рассматривал его обратную сторону, серую такую, с логотипом «Тошиба». Зажужжал принтер, она встала, вытащила листок плотной бумаги, сложила его как-то хитро, сунула в ламинатор и затем отдала мне еще теплую жесткую карточку. Мой портрет, напечатанный, а не наклеенный, имя с фамилией, опять рост-вес-волосы-цвет глаз, но никакого адреса, только длинный номер.

– Это твой новый номер соцстрахования, считай, – ткнула она в карточку тонким пальцем с коротко обрезанным ногтем. – Он уже в правительственной базе данных с твоим портретом и прочим. Так что можешь показывать карточку, если спрашивают.

– Видал? – спросил Пикетт, хлопнув меня по плечу. – А не было бы «пальчиков» – сидел бы ты недели две в карантине. Может быть. Пошли.

Я попрощался с женщиной и Воком и вышел из кабинета. Дежурный боец отдал мне сумки, Пикетт опять подхватил одну из них, и мы вышли на улицу.

– Все? – спросил я.

– Все, – подтвердил он. – Можешь вооружаться, если хочешь. И что ты решил насчет работы пилотом?

– А какой у меня вообще выбор?

Он явно немного озадачился моим вопросом, затем сказал:

– Ну… как у всех. Можно вообще не работать, если можешь прожить без денег. Или готов жить с того, что найдешь. Но нам пилоты нужны, я же сказал.

Я вытащил из сумки ремень с кобурой и револьвером в ней, начал продевать ремень в штаны, расстегнув парку.

– Не знаю, я просто немного ошарашен. Где здесь ночевать можно?

– В «Родуэй Инн», это мотель, мы его проезжали. Хочешь прямо туда? Я отвезу.

– А поесть там можно?

Я уже несколько часов чувствовал себя голодным. Всерьез голодным, без дураков, ослабший после болезни организм требовал еды в невероятных количествах.

– Можно, – усмехнулся он. – А деньги у тебя есть?

– Кредитки, – чуть растерялся я, но вспомнил, что прихватил все свои карточки.

– Можешь их выбросить, деньги теперь другие. – Он полез в карман и достал пачку обычных вроде бы с виду долларов, сложенную пополам и прихваченную зажимом. Выдернув одну купюру, десятку, из пачки, он протянул ее мне: – Смотри.

Действительно доллары как доллары, только вместо портрета президента в овале статуя Свободы.

– Новые, президентов больше нет, – пояснил он. – Говорят, что обеспечен золотом из Форт-Нокса. И печатают в Форт-Худе, Техас. Там теперь правительство, если ты не знаешь.

– Откуда мне знать? – озадаченно сказал я. – Я вообще ничего не знаю. И знать не хотел.

– Если нанимаешься работать пилотом, то могу выдать аванс. – Пикетт покрутил пачкой долларов у меня перед носом. – Что решаешь?

– Договорились, – протянул я руку, вспомнив про две недели до окончания проверки.

– Отлично, – протянул он руку навстречу. – Держи, здесь… – он быстро пересчитал купюры, причем я заметил, что крупнее десятки там не было ни одной, – двести долларов. И не делай такие глаза, это большие деньги теперь. За три доллара номер в мотеле снимешь. Машина в прокат полтора доллара в день. Ну или ищи брошенную в другом городе, – добавил он, усмехнувшись. – В этом уже все оприходовано.

Ну да, золото из Форт-Нокса. Финансовая система самопроизвольно вернулась к истокам, похоже.

Я взял купюры, сложил, убрал в бумажник, а тот, в свою очередь, во внутренний карман парки. Затем сказал:

– Ладно, поехали в мотель.

Загрузились опять в пикап да и поехали. Пикетт развернулся «буквой К», пропустил какой-то серый джип, подъехавший к медцентру, и выехал на ту самую улицу, по которой меня привез.

– Много здесь людей? – спросил я, решив, что уже можно интересоваться подробностями.

– Чуть больше тысячи. – И, не дожидаясь следующего вопроса, добавил: – До Эпидемии жило в двадцать пять раз больше.

– А там, в заселенных территориях, так же?

– Где как. – Он полез в карман за очередной сигаретой. – Где-то вообще не живут, в каких-то городах людей много. Со всей территории съезжаются плюс Канада.

– И Канада? – удивился я.

– Ну да, их же и так немного было. В общем, после того как Эпидемия затихла, начали их специально звать и вывозить. Людей мало, так зачем им в своей Канаде задницы морозить? Многие уехали.

– А сколько всего людей осталось?

– На контролируемых территориях около двух миллионов, насколько я знаю. А сколько на землях отсюда и до чужих – не скажу. Меньше. Но тоже много, тех же банд хватает.

– До чужих? – переспросил я. – Это о чем?

– А, ну да, ты главного местного секрета еще не слышал, – засмеялся он и прикурил сигарету. – У чужих где-то в Канаде есть свой анклав. Где – не скажу, не в курсе. Может, и никто пока не в курсе.

– Их так много? – удивился я.

– Не знаю. Не очень, наверное. Но много, они постоянно попадаются.

– Как они сюда вообще попадают?

– Ты вообще ничего не слыхал? – удивился он.

– Только радио, говорю же.