Возлюбленная дракона

Но Бертон заговорил дальше сам, продолжая удивлять своими признаниями:

— Я не сегодня узнал, что ты русалка. Понял еще раньше. Твой страх воды заинтересовал меня еще в первую нашу встречу. Потом, по дороге в Алпанит, ты попросила помочь искупаться в море. Не совсем обычное желание для девушки-гриона… Сейчас ты можешь поколотить меня, — он усмехнулся, — но я все же скажу правду. Я обманул тебя тогда и все-таки подсмотрел, как ты плаваешь.

— Что? — я вспыхнула от стыда и одновременно возмущения. — Но вы же обещали!

— Это было сильнее меня, извини, — Изумрудный Король развел руками. — Но я не увидел ничего такого… Кроме хвоста. И тогда все сразу стало на свои места.

— И вы никому об этом не сказали? — охнула я. — Еще тогда знали, кто я, и не выдали меня? Но почему?

— Я же сказал, потому что лю…

— Да, я помню, — оборвала я его не совсем деликатно. — Все равно, это так неожиданно и странно… Вы ведь должны ненавидеть марег, а значит, и меня…

— По правде говоря, мне не за что ненавидеть марег. Да, я их недолюбливаю, как и многие другие, считаю в какой-то мере опасными, но ненавидеть, как, например, Аллен, нет. Мою мать никто не убивал, и Халлота, за которого могут убить меня, тоже не имею.

Упоминание Аллена и причины его ненависти иголкой вонзилось в сердце.

— И вам неинтересно, почему я пришла на Отбор? — спросила тихо. — Какую цель преследовала?

— Я, кончено, догадываюсь, но все же надеюсь, ты сама мне все расскажешь, Линэль…

— Да, Ваше Величество, я расскажу вам. Расскажу всю правду о себе. Только позвольте мне принять ванну, иначе…

— Да, конечно! — спохватился Бертон и взял меня за руку. — Да ты горячая, как печка! У тебя температура? Тебе плохо?

— Наверное, это от обезвоживания, — я слабо улыбнулась. — Мне нужно поскорее окунуться в воду…

Я еще не успела договорить, как Бертон сам подхватил меня на руки и понес в купальню. Я не сопротивлялась: силы почти оставили меня. Бертон опустил меня в ванну и включил воду.

— Я побуду с тобой, — произнес он тоном, не терпящим возражений. Правда, перенес ширму и поставил ее между нами. — Тебе лучше?

— Да, намного, — откликнулась я и прикрыла глаза: в мое тело возвращалась жизнь, и это были ни с чем не сравнимые ощущения. — Спасибо…

— Ты, наверное, есть хочешь. Уже светает. Позавтракаешь со мной?

Я с тоской вспомнила наши завтраки с Алленом, Бертону же ответила:

— Конечно.

— Я тогда распоряжусь, чтобы накрыли на двоих.

По удаляющимся шагам стало понятно, что Бертон все-таки покинул купальню, и я испытала некоторое облегчение. В моем сердце поселилось смятение: я должна быть безмерную благодарна Бертону за спасение, но вместо этого ощущаю одну лишь растерянность…

Изумрудный Король вернулся быстро. Перекинул через ширму полотенце и пеньюар из плотного зеленого шелка:

— Это тебе подобрала Таиса Твое платье пришло в негодность, а новый гардероб пополним в течение дня.

— Спасибо, — пришлось ответить вновь.

Завтракали в маленькой столовой, примыкающей к личным покоям Бертона. Мой спаситель ничего больше у меня не спрашивал, поэтому я решила вернуться к нашему разговору сама:

— Ваше Величество…

Но он остановил меня жестом:

— Помнишь, мы договаривались, что ты не будешь так ко мне обращаться наедине? Теперь ты живешь у меня, и я требую, чтобы ты ко мне обращалась по имени. Хочешь «Бертон», хочешь «Кайл»… И без «вы», будь добра…

— Бертон, все же лучше Бертон, — я чуть улыбнулась. — Кайл… уже слишком далек…

— Твое право, — Король одобрительно кивнул. — Так что ты хотела мне сказать?

— Не сказать. Рассказать. Всю правду. Только обещай, что поверишь мне, даже если моя история покажется невероятной.

Бертон сцепил ладони в замок и положил на них подбородок:

— Я весь внимание.

Мой рассказ был долгим. Бертон слушал меня, не перебивая, правда, то и дело в его глазах вспыхивало удивление, и видно было, что он с трудом сдерживается, чтобы не завалить меня встречными вопросами. Потому я старалась не упустить ни одной детали, порой подробно останавливаясь на некоторых моментах, казавшихся мне наиболее важными. Но самое главное, он мне поверил, без всяких оговорок и допущений. И это оказалось приятно до слез. Я же, наконец излив душу, испытала такое облегчение, словно сбросила с себя тяжеленную ношу.

— Значит, Алина — твое настоящее имя? — это был первый вопрос, который задал Бертон, когда я закончила свою историю.

— Да, — я кивнула.

— Хочешь, чтобы я к тебе так обращался?

— Мне все равно, — я усмехнулась. — Честно говоря, я уже привыкла и к Линэль.

— А мне нравится Алина, — Бертон снова широко улыбнулся. — И влюбился я сперва в Алину…

— Спасибо тебе, — произнесла я в порыве признательности. — Спасибо, что поверил… Я очень боялась, что меня никто не поймет.

— Я всегда буду верить тебе, — Бертон резко стал серьезным. — Не волнуйся…

Я вновь благодарно ему улыбнулась, а после, несколько помедлив, произнесла:

— Я ведь хотела об этом рассказать Аллену. Но не успела. И письмо потеряла… Как думаешь, он бы мне поверил?

Бертон тяжело вздохнул и опустил глаза: