Возлюбленная герцога

Навсегда забросив цветы и фрукты, Далия стала торговать своими кулаками, как в честных боях, так и в грязных. А когда увидела, какие деньги приносят последние, она продала свои волосы изготовителю париков из Мейфэра, который занимался оптовыми закупками в Гардене. Длинные волосы означали слабость… и плохо сказывались на бизнесе девчонки-бесперчаточницы.

Коротко стриженная длинноногая пятнадцатилетка стала легендой в самых темных уголках Ковент-Гардена. Девушкой с худощавой, жилистой фигурой и неожиданно мощным ударом – таким, познакомиться с которым на темной улице не пожелает ни один мужчина; особенно опасной, когда по обе стороны от нее шагали двое юношей, дравшихся с молодой звериной яростью, уничтожавшей любого, рискнувшего сразиться с ними.

Вместе они зарабатывали деньги почти играючи и строили свою империю – Далия и двое мальчишек, быстро ставших мужчинами, ее двое братьев, если и не по крови, зато по духу и сердцу. Бесперчаточники. И это трио торговало своими кулаками до тех пор, пока необходимость в этом не отпала… До тех пор, пока они не сделались непобедимыми. Несокрушимыми. Королями.

И только тогда королева Далия построила себе замок и назвала его своим – больше ей не требовалось ни заниматься цветами или яблоками, ни торговать волосами или кулаками.

А своим подданным она предложила единственную великолепную вещь: выбор. Не такой, какой когда-то предлагался ей – зло меньшее или большее, – а выбор, позволявший женщинам осуществлять свои мечты, фантазии и наслаждения, причем высокой пробы.

Женщины желали, Далия обеспечивала.

И Доминион был ее праздником.

– Вижу, ты оделась как раз по случаю, – заметила Зева.

– Разве? – вскинув бровь, отозвалась Далия. Ее алый корсет идеально подходил к черным брюкам, плавно облегавшим роскошные изгибы фигуры, а сверху она надела длинный жакет с искусной вышивкой в черных и золотых тонах, с подкладкой из роскошного золотистого шелка.

Она редко носила юбки, находя свободу, которую давали брюки, куда более полезной при ее роде деятельности, не говоря уже о том, что они красноречиво свидетельствовали в пользу ее роли владелицы самых потаенных секретов Лондона и королевы Ковент-Гардена.

Помощница искоса глянула на нее:

– Скрытность тебе не идет. Я знаю, где ты провела последние четыре дня. И шелка с бархатом ты там не носила.

У колеса рулетки, находившегося рядом, раздались бурные веселые возгласы, избавив Далию от необходимости отвечать. Она повернулась, глядя на толпу, отметила широкую улыбку женщины в маске, анонимной для всех, кроме владелицы клуба – та как раз притянула к себе Томаса, своего компаньона на эту ночь, и победительно поцеловала его. Томас с готовностью ответил, и они крепко обнялись под свист и ликующее «ура» окружающих.

Никто в Мейфэре никогда бы в это не поверил – там считалось, что она скромная фиалка, обреченная вечно подпирать стенку на балах и теряющая дар речи, когда к ней обращается мужчина. Выбранные маски даровали тем, кто их надевал, бесконечное могущество.

– Леди распаляется? – спросила Далия.

– Третий выигрыш подряд. – Разумеется, Зева внимательно за этим следила. – Ну, и про Томаса нельзя сказать, что он охлаждает ее пыл.

Далия едва заметно улыбнулась.

– От тебя ничего не ускользнет.

– Ты не зря мне так хорошо платишь. Я замечаю все, – ответила та. – Включая твое местонахождение.

Далия посмотрела на свою помощницу и подругу и негромко произнесла:

– Только не сегодня ночью.

Зеве было что сказать, но она промолчала. Вместо ответа помахала рукой группке женщин в масках, которые что-то оживленно обсуждали в другом конце комнаты.

– Завтрашняя резолюция провалится.

Все эти особы были женами аристократов, в основном намного умнее своих мужей и вполне способные (скорее даже куда более способные) занять их места в палате лордов. Отсутствие мантий совершенно не мешало этим дамам принимать и отменять законы, и занимались они этим тут, в приватной обстановке, незаметно для Мейфэра.

Далия удовлетворенно взглянула на Зеву. Это решение поставило бы проституцию и прочие формы сексуальной деятельности в Британии вне закона. Последние три недели Далия провела, убеждая упомянутых дам, что они (и их мужья) должны обратить внимание на эту резолюцию и сделать так, чтобы она не прошла.

– Превосходно! Она не годится для женщин, преимущественно для женщин бедных.

Она не годится для Ковент-Гардена, и Далия ничего подобного не допустит.

– Как и весь остальной мир, – произнесла Зева голосом сухим, как песок. – У тебя уже готов билль, который пройдет вместо нее?

– Дай время, – ответила Далия, пока они шли через комнату к длинному коридору, в сумраке которого укрылись несколько пар. – Ничто не движется так медленно, как парламент.

Зева, шагавшая позади, негромко фыркнула.

– Мы с тобой знаем, как ловко ты манипулируешь парламентом. Они должны выделить тебе место.