Возлюбленная из Ричмонд-Хилл

Принц же очень скоро выразил ей свое восхищение.

– Ни одна женщина не волновала меня так, как вы, – заявил он. – Для меня было бы полным блаженством остаться с вами вдвоем в целом мире.

Мария безмятежно улыбнулась и сказала, что принц к ней очень добр и своим успехом в свете она обязана ему.

Принц попытался объясниться. Дескать, он мечтает, чтобы она всем была обязана ему, самое большое его желание – это служить ей… и не только сейчас, а и до последнего вздоха.

Мария улыбнулась все той же безмятежной улыбкой, давая понять, что ей известно, сколь многим женщинам он уже делал подобные признания, и что, хотя она находит его очаровательным и ей приятны его комплименты, всерьез она их, разумеется, не принимает.

– Вы наверняка наслышаны о моих увлечениях женщинами, – уныло пробурчал принц.

– Конечно, ведь похождения принца Уэльского всегда привлекают внимание общества.

– Но вы не понимаете, Мария… О, какое прекрасное имя! Да и вообще все, что связано с вами, совершенно. Я испытываю совсем новые, неизведанные чувства. Раньше все было несерьезно, я это теперь понимаю.

Однако Мария ему не верила. Она была любезна, обворожительна, но абсолютно спокойна; принц ей нравился, она считала, что он забавен, мил, что он – галантный кавалер. Однако она отказывалась думать о нем как о возлюбленном. Мария дважды состояла в законном браке и не считала для себя честью сделаться чьей-либо любовницей – даже любовницей принца Уэльского!

Он был страшно разочарован. И поступил так, как всегда поступал в тягостные минуты – взялся за перо. Принц посылал Марии письма, в которых изливал свои чувства. Она отвечала далеко не всегда, причем тон ее был неизменно дружеским, и принц никак не мог преодолеть воздвигнутой ею преграды.

Принц потерял интерес ко всему. Напрасно друзья пытались соблазнить его разными удовольствиями. Герцогиня Камберлендская устроила бал, затмивший все балы, которые она давала когда-либо. Принц остался к нему равнодушен. Георгиана приглашала в гости самых интересных людей Лондона – всех, от кого раньше принц был в полном восторге. Но разве это могло заставить Марию относиться к нему серьезно? Майор Хенгер придумал несколько прелестных розыгрышей. Но принц заявил, что Мария считает это ребячеством, и не поддержал майора. С подобными развлечениями было покончено.

– Миссис Фитцерберт – сторонница тори и католичка, – напомнил принцу Фокс.

– Я бы и сам поддержал тори и принял католичество, если бы это помогло мне сблизиться с ней, – заявил принц.

Друзья всполошились.

– Ради всего святого! – воскликнул Фокс в беседе с Шериданом. – Надо уговорить эту женщину сдаться, а то как бы не было настоящей беды.

Принц не мог есть, утратил веселое расположение духа, он желал обладать Марией, но она была готова подарить ему лишь свою дружбу, упорно отказываясь становиться его возлюбленной.

* * *

Леди Сефтон заехала навестить Марию. Мария приняла ее в гостиной, окна которой выходили на Парк-стрит. Изабелла Сефтон – как и многие другие – посмотрела на нее изучающим взглядом, и Мария невольно улыбнулась.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала она. – Теперь все, глядя на меня, думают об одном и том же: «Ну что такого он в ней нашел?»

– Но, Мария, ты очень привлекательная женщина!

– Может быть, однако не настолько, чтобы устраивать такую бурю.

– Ты чересчур скромна, Мария. Надо было тебе согласиться стать женой Бедфорда. Тогда ты была бы графиней.

– Я не очень-то жажду заполучить этот титул, Изабелла.

– Так же, как и не стремишься сделаться первой леди Лондона.

Мария рассмеялась.

– Надолго ли? Вспомни бедняжку Пердиту Робинсон. Ее владычество было таким кратковременным!

– Ты не Пердита. И твоя власть может длиться вечно.

– Я не считаю это для себя честью, Изабелла.

– Но он же наверняка тебе нравится! Разве он не обворожителен?

– Да, он обворожителен… и скромен – для человека, занимающего столь высокое положение. И может быть интересным собеседником… если только не принимается высокопарно рассуждать о своих чувствах, которые – я прекрасно это понимаю – нацелены только на одно… Нет, Изабелла, твой обворожительный принц не добьется своего!

– Он не мой, Мария, а твой.

– Ладно, наш принц. Ему это скоро наскучит, я не сомневаюсь. Он слишком молод и впечатлителен, он найдет другую женщину, которая отнесется к нему благосклонней, чем я, и станет самой несравненной красавицей, воплощением всего того, что он жаждет видеть в женщинах… и так далее и тому подобное!

– Да, женский пол он любит, – признала Изабелла. – Принц всегда был кем-нибудь увлечен, но я… да и другие тоже… мы никогда не видели его в таком состоянии. Принца никто, кроме тебя, не интересует. Он ни о ком, кроме тебя, не говорит. Его страсть ни для кого не секрет. Ты не можешь отрицать, Мария: юноша действительно в тебя влюблен!

– О, Изабелла, но я же старая, умудренная жизненным опытом…

– Откуда он у тебя? От двух стариков, бывших твоими мужьями?

– Томас вовсе не старик! Он был всего на двенадцать лет старше меня.

– Но ты-то была для них обоих почти сиделкой, Мария! Может быть, пора хоть теперь насладиться жизнью?