Возлюбленная из Ричмонд-Хилл

Взявшись за руки, мать и дочь вошли в дом, где их ждали мальчики, которые шумно приветствовали сестру.

– Осторожней, ребята! – воскликнул отец. – Вы испортите Марии прическу!

Джон потянулся к сестре, пытаясь распустить ее золотистые волосы, собранные высоко на затылке. Она увернулась, смеясь.

– Нам всем приходилось носить такую прическу, потому что у супруги дофина высокий лоб и она так закалывает волосы. Это сейчас модно.

– И тебе очень идет, – заметила Мэри.

– Я рада, что ты одобряешь эту прическу, мама.

– Пойдем, милая, я проведу тебя в твою комнату. Я тебе теперь отвела спальню побольше. Окна выходят на липовую аллею. Думаю, тебе понравится.

– Ах, мама! Я так счастлива, что опять вернулась домой!

– Да? А я боялась, что тебе не захочется расставаться с монахинями.

– А мне и не хотелось. Но домой меня тоже тянуло.

– Как хорошо, дорогая, что ты столькому умеешь порадоваться! Я надеюсь, Франсис тоже не будет тосковать в монастыре.

– Ну, конечно, не будет, мама!

Мэри улыбнулась, весьма довольная своей дочерью. Сыновья Мэри обладали веселым нравом, но были слишком шумными и немного эгоистичными. А Франсис?.. Ну, пожалуй, характер Франсис еще не определился. Но может быть, другой такой девушки, как Мария, нет на всем белом свете.

* * *

В тот же день, только позже, Уолтер и Мэри беседовали о своей дочери.

– Она очаровательна, – заявила Мэри. – И такая красавица! У нее прелестные волосы, а глаза… какого они приятного оттенка! Прямо-таки лесной орех!.. И сложена она чудесно. Не девушка, а бутон розы.

– В тебе говорит любящая мать.

– Но разве я не права?

– У нее мой нос. А лучше бы был твой.

– Чепуха! Зато в ее лице сразу виден характер. Мне, например, очень нравятся носы с горбинкой. Она придает лицу Марии изюминку.

– По-моему, вы настроены превозносить свою дочь до небес, мадам.

– А вы назовите хоть один ее недостаток, сэр! Уолтер замялся, и Мэри торжествующе воскликнула:

– Видишь? Ты тоже не можешь! Ты гордишься ею точно так же, как и я.

– Что ж, должен признаться, я действительно очарован Марией. Она вернулась из Франции еще большей красавицей, чем была.

– Даже французский король пришел от нее в восторг.

– Ах, ты про засахаренные сливы?! Да он поступил бы точно так же с любым ребенком.

– Ничего подобного! Он увидел Марию, пришел от нее в восторг и решил сделать крошке подарок.

– Подарки такого человека меня вовсе не радуют. Даже если он и отнесся к Марии как к ребенку.

Мэри кивнула.

– Да, худо дело. Неудивительно, что французы недовольны своим королем. Мария уверяла меня, будто бы он никогда не ездит в Париж, потому что люди его страшно не любят. А вот к дофину и его молодой жене – она из Австрии – французы относятся по-другому… Ладно, наш король хотя бы ведет добропорядочную жизнь… правда, в последнее время ходят слухи о его неблагоразумном поведении… Представляешь, мне недавно рассказали, что до свадьбы он имел содержанку… какую-то квакершу![2] И даже вроде бы сочетался с ней браком!

– Все это сплетни, Мэри. Их не нужно слушать и уж том более – повторять.

– Ну, тогда у меня есть более приятная новость. Поговаривают, что король намерен проявлять терпимость к религиозным меньшинствам. В частности, к квакерам.

– Ты опять о квакерах…

– Но разве для нас это неважно? Если он будет снисходительнее к квакерам, то почему бы ему не проявить терпимость и по отношению к католикам? Я думаю, нам повезло с королем, при нем нам будет неплохо. Ах, Уолтер! Как же меня возмущает, что мы чуть ли не тайком собираемся на мессу и должны запирать дверь часовни!

Но Уолтер прекратил ее словоизлияния, вернув разговор в прежнее русло – к Марии.

– Нашей красавице-дочке уже семнадцать. Тебе не кажется, что уже пора подыскать ей мужа?

Мэри вздохнула.

– Да, ты, разумеется, прав, хотя я бы с удовольствием подержала ее возле себя, хотя бы самую малость…

– Что ж, пока никакой спешки нет, но ты же понимаешь, мы обязаны устроить ее брак, это наш долг. Мы не в состоянии дать за ней большое приданое.

– Ее приданое – это красота и обаяние, и разве вы не замечали, мистер Смит, что помимо сих природных достоинств у нее есть и прочие добродетели?

– Я не сомневаюсь, что ваша дочь – образец совершенства, мадам. Поэтому, хоть у нее и маленькое приданое, она наверняка удачно выйдет замуж.

– Но кого мы ей найдем здесь, в Брэмбридже?

– Согласен, из здешних женихов ее никто недостоин. А посему я хочу с тобой посоветоваться… давай-ка отправим ее в гости к твоему богатому брату в Ред-Райс. Я уверен, что он с радостью сделает все возможное для своей очаровательной племянницы.

* * *

Родители Марии оказались правы, говоря, что Генри Эррингтон с радостью примет очаровательную племянницу в своем особняке в Ред-Райсе. Он и так уже наслышался о красоте девушки, а, увидев ее, был просто потрясен.