Возлюбленная Калугина (СИ)

Жёсткий резко вскочил, он был разъярён, бросил на девушку беглый взгляд, а потом приблизился к небольшому столику и, схватив бутылку с жидкостью тёмно-оранжевого цвета, плеснул в стакан, сделал большой глоток, поморщился, а потом снова подошёл к Кире.

— Мне очень жаль, Кира, что я подложил тебя под Калугина, если бы я только знал, что ты моя дочь, никому бы не позволил тебя обидеть.

— Сами бы обижали!?

— Послушай, я не святой, мы оба это знаем. Хватит говорить мне о том, что я и так знаю. Да, в моей жизни много грязи, черноты, но я так живу, Кира.

— А я так жить не собираюсь. Только низкие души да пресмыкающиеся погружаются в грязь для того, чтобы их не раздавили, так и вы.

— Что я, дочка? Я всегда получаю желаемое. Я вернул тебя, а после разберусь с Булатовым и Калугиным. Я уже очень близко приблизился к цели.

— Приблизиться к цели — ещё не значит достигнуть её, ведь не дойдя лишь одного шага, можно встретить пропасть, которую не перейдёшь. И для вас этой пропастью станет Калугин. Он убьёт вас за то, что вы сделали.

— Калугин через два дня уже забудет о тебе и найдёт себе новую сучку. Такой уж у него образ жизни, Кира. А ты его забудешь и больше не увидишь!

— Я не собираюсь его забывать, я люблю его. И он не будет искать мне замену, не все такие, как вы. Влад любит меня. Он мой любимый мужчина, даже, находясь на расстоянии, он способен согревать и поддерживать меня тёплыми лучами своей неподдельной и сильной любви. Он найдёт меня.

— Ничего, это пройдёт, — процедил Жёстков, удивлённо смотря на Киру, явно не веря в то, что она могла так сильно полюбить его врага Калугина, — у тебя кроме меня никого не осталось, Кира.

— Вашими же стараниями. Вы виноваты в смерти мамы и моего брата.

— Та женщина тебе не мать, а тот пацан-неудачник не брат, Кира. Мы с тобой уедем отсюда, далеко уедем, и ты всё и всех забудешь. Начнёшь новую жизнь со своим отцом и новым мужчиной.

— Какая ещё новая жизнь? Думаете, что это так легко? Невыносимо трудно выжить после того, как твоя жизнь переломилась пополам, и почти невозможно пережить это ещё раз. Истинное горе словами не выскажешь, настоящую боль рукой не нащупаешь. Вы лишили меня семьи. А сейчас хотите отнять у мужчины, которого я люблю.

— Я подарю тебе настоящую семью, Кира.

— Что я вам такого сделала, что вы продолжаете терзать меня? Отпустите меня. Если я вам хоть немного дорога, как дочь, то отпустите.

— Нет, Кира. А от этого — он ткнул пальцем в её слегка округлившийся живот, — необходимо избавиться.

А вот теперь Кире стало по настоящему страшно, в голове зашумело, если бы не сидела, наверное бы упала. Что этому мерзавцу понадобилось от её малыша?

— Я н-не понимаю, что значит избавиться?

— Срок какой? — холодно спросил он.

— Почти двадцать недель, протянула девушка, смотря на холодную маску, стывшую на лице Владимира.

— Ты хоть понимаешь, что ублюдок Калугина нам с тобой не нужен, М? Мы уедем в Испанию, Кира, там у меня есть дом и капиталы, а ещё деловой партнёр. Ты выйдешь замуж за его сына. Я уже договорился. Но вот с довеском там ты не нужна. Понимаешь?

Кира в ужасе смотрела на этого, так называемого папочку, который был для неё хуже врага.

— Я не выйду замуж за вашего человека. Почему вы так ненавидите Владислава? Что он вам сделал?

— А я всех ментов презираю, Кира, а этого особенно.

— Ментов? — Её глаза удивлённо устремились на Владимира.

Жёсткий оценил реакцию девушки, а потом засмеялся.

— Прекрасно, твой Владислав уложил тебя в свою кровать, а ты, дура, вбила себе в голову, что любишь его, но при этом совершенно не знаешь этого мужчину. Но ничего, я выбью всю эту дурь из твоей хорошенькой головки, дочка.

— Я не понимаю.

— Твой Владислав, не успел и институт окончить, как сразу же полез туда, куда его не просили. В министерстве внутренних дел он проработал около десяти лет, взлетел до капитана, а потом стал пахать на ФСБ, за последние два года получил звание майора. Я ведь и сам многое не знал о нём, Кира, но та информация, которую ты достала для меня, пролила свет на многие вещи. У Калугина обострённое чувство справедливости, он слишком принципиален и горд, приставуч и не знает своего места. Он мой враг, Кира. С ним ни у тебя, ни у меня не может быть ничего общего, включая и этого плода, — он снова указал рукой в направлении её живота.

Кира молчала, лишь часто моргала, осознавая ту информацию, которую ей сейчас выдал Жёсткий. Теперь-то она поняла, откуда Влад так хорошо знает Жёсткого и ему подобную мразь. Он с самой юности во всём это вертится.

— Влад твой враг, но не мой.

— А ты упрямая, вся в меня, — довольно процедил Владимир.

— От вас у меня нет ничего. Вы меня совсем не знаете.

— Я твой отец, Кира.

— Лучше бы я никогда не знала такого отца. Я не признаю вас отцом.

Скрипнула дверь. В дом вошёл ещё один мужчина. Ему было лет пятьдесят и он мгновенно приблизился к Жёсткому, едва ли не кланяясь тому в ноги.

— Хорошо, что ты приехал, Коля, здесь надо решить одну проблему, — он ткнул пальцем в живот Киры, отчего у девушки мороз по коже пошёл.