Возлюбленная колдуна

Филипп взял Лауру под руку. Взглянув на него, она обнаружила, что он смотрит на нее, нахмурившись. Затем молодой человек обратил свой мрачный взгляд на Коннора, как будто почуял приближающегося хищника.

— Филипп, как мило, что вы зашли, — сказала Софи, когда они приблизились. — Я хочу познакомить вас со своим кузеном Коннором Пакстоном.

На губах Коннора появилась улыбка, когда он протянул руку для приветствия. Но в его глазах блестел свирепый взгляд льва — безмолвное предупреждение сопернику.

— Добрый день, мистер Гарднер, — поздоровался он, бросив взгляд на руку Филиппа, прикасающуюся к локтю Лауры.

Филипп еще крепче сжал ее руку, затем отпустил.

— Добрый день, мистер Пакстон.

Лаура смотрела, как они обменялись торопливым рукопожатием, и застыли, разглядывая друг друга. Филипп хмурился, Коннор улыбался, если можно было назвать холодный изгиб его полных губ улыбкой.

Филипп почти не уступал в росте Коннору, но в ширине плеч не мог с ним тягаться. Они оба были красивы, но каждый в своем роде. Филипп — бледный и ухоженный, с тонкими чертами лица, человек, предпочитающий тесноту библиотек широким просторам за пределами четырех стен. Коннора же переполняла энергия, его волосы были черными до синевы, кожа потемнела от поцелуев солнца, лицо — сплошные резкие линии и углы. Такого человека не ограничишь четырьмя стенами.

Если Филиппу было что-нибудь нужно, он просил.

Коннор брал без всякого разрешения.

— Лаура не говорила, что у нее гости, — заметил Филипп.

— Я приехал сегодня ночью.

— Понятно. И откуда вы приехали? Лаура почувствовала, как ее кровь превращается в лед, когда Коннор раскрыл рот для ответа. Если он проговорится, они погибли.

— Я прибыл из…

— Корнуэлла, — подсказала Софи, похлопав Коннора по руке. — Он удивил всех нас, явившись нынче ночью.

«Это верно», — подумала Лаура.

— Из Корнуэлла? — Филипп поднял темные брови, разглядывая своего соперника. — У вас довольно странный акцент. Я бы не догадался, что вы из Корнуэлла.

— Я еще с детского возраста много путешествовал, — Коннор бросил на Лауру взгляд, в котором поблескивали озорные искорки. — Мой отец был моряком.

«А кроме того, пиратом и грабителем», — про себя добавила Лаура.

— Понятно… — произнес Филипп, поглаживая свои тонкие усики. — И эти путешествия внушили вам страх к парикмахерам, мистер Пакстон?

— Парикмахерам? — Коннор нахмурился и взглянул на Лауру. — Кто такие эти парикмахеры? Кого он имеет в виду?

Лаура засмеялась, надеясь, что Филипп не расслышит в ее голосе истерических ноток.

— Ох, Коннор, вы такой шутник! Филипп посмотрел на нее и нахмурился. Веселья в нем не было ни капли.

— Понимаете, Коннор был в археологической экспедиции. Боюсь, он иногда забывает о настоящем, когда погружается в прошлое, — стала объяснять Софи, и все взгляды обратились к ней. — Он большой специалист по викингам девятого века. Особенно ирландским.

Лауре оставалось только ошеломленно глядеть на тетю.

— Специалист по викингам? — Филипп насупился, бросив на Коннора надменный взгляд. — И эта любовь к девятому веку заставляет вас ходить в таком странном костюме?

Глаза Коннора прищурились.

— Багаж Коннора задержался, — сказала Софи.

— Ясно. — Филипп смахнул невидимую пылинку с рукава костюма. — Должен сказать, я не понимаю, как можно интересоваться сворой кровожадных варваров.

Лаура поморщилась, про себя желая Филиппу поосторожнее обращаться с кровожадными варварами.

— Викинги — отличные мореходы, — Коннор улыбнулся, но Лаура видела ледяной блеск в его глазах, от которого у нее застыла кровь. Она почти не сомневалась, что он может уложить Филиппа одним ударом. — Едва ли их можно назвать кровожадными варварами.

Филипп поднял брови.

— Вы говорите так, как будто они существуют до сих пор.

— Их дух — жив.

— Но только не в душе цивилизованных людей, — возразил Филипп. В его голосе послышались раздражающие нотки высокомерия.

— Не исключено, что человек многое потерял, пока становился цивилизованным.

— Сильно сомневаюсь, что появление викинга приветствовали бы в бостонском обществе, мистер Пакстон. Мы уже давно оставили обычай решать свои проблемы мечом и боевым топором.

«Спокойно, Филипп», — подумала Лаура. У Коннора есть меч.

— Насколько я припоминаю, люди этого столетия всего несколько лет назад пытались решать свои проблемы мечами и пушками, — Коннор сделал паузу, когда его взгляд встретился с сумрачным взглядом Филиппа. — Кажется, это называлось Гражданской войной.

Филипп громко фыркнул.

— Вы не можете сравнивать благородную борьбу за избавление нашей нации от позора рабства с той резней, которой прославились викинги.

— Я всего лишь хотел заметить, что под лакированной поверхностью цивилизации, — Коннор взглянул на Лауру, — человек за тысячу лет мало изменился.

Лаура была не в силах отвести взгляда от синих глаз Коннора. Ее кожа пылала, как будто она стояла голая под летним солнцем. Что скрывается внутри этого человека? Ее охватило искушение исследовать его слой за слоем, проникать в его душу, чтобы узнать, действительно ли там найдется для нее место. Боже милосердный, она определенно сходит, с ума!