Возлюбленная колдуна

— Тех, кто занимается магией, всегда тянет к юным матерям. — Фрейзер взглянул на Остина и улыбнулся. — Будьте осторожны, Остин. Этот человек может околдовать вашу драгоценную супругу.

Остин искал внутреннего равновесия, чтобы утихомирить закипающий в нем гнев.

— Фрейзер, Коннор мечтает околдовать одну-единственную женщину. Фрейзер выкатил глаза.

— Вы по-прежнему верите, что он проделал весь этот путь ради женщины?

— У меня нет причин думать по-иному. — Остин спокойно встретил ледяной взгляд Фрейзера. — Послание, полученное от его матери, его поведение-все подтверждает гипотезу, что Коннор прибыл сюда, чтобы добиться руки Лауры Салливен.

— Если это верно, а я в это не верю, — Фрейзер отвел глаза, и его руки сжались в кулаки, когда он посмотрел на Коннора, — как вы полагаете, что сделает юный чародей, когда обнаружит, что желанная ему женщина обещана другому? До вас дошли слухи о ее помолвке с Филиппом Гарднером?

Остин кивнул.

— Я бы не рискнул быть рядом с ним, когда он разозлится. Он может совершить что-нибудь ужасное.

— Я не верю, что он опасен.

— А я не собираюсь допускать, чтобы ваше попустительство стало причиной катастрофы.

— Вы находитесь здесь как наблюдатель, Фрейзер. — Остин улыбнулся, посмотрев прямо в глаза Фрейзеру. — И я не потерплю никакого вмешательства.

Фрейзер облизал языком пересохшие губы.

— Синклер, вам меня не запугать. Я намереваюсь сделать все, что в моих силах, чтобы устранить эту угрозу.

Остин смотрел, как Беннетт шагает к столику с прохладительными напитками, за которым стоял в одиночестве Генри Тэйер. Карие глаза эмиссара следили за каждым шагом Кон-нора. Остину не нужно было слышать разговор, чтобы знать, какие злобные подозрения Беннетт нашептывает Генри на ухо. Если он сумеет настроить Генри против Коннора, будет трудно убедить правящий совет в противоположном.

Остин взглянул на Коннора, размышляя, каким образом защитить ирландского чародея от зла.

Коннор почувствовал, что Лаура призывает его — отчаянная мольба тянула его к ней. Он ощутил ее боль на расстоянии, как будто глубокая, пульсирующая рана образовалась в его сердце. Он застыл в середине зала, оглядывая помещение в поисках Лауры.

— Что-то случилось, мистер Пакстон? Коннор посмотрел на милое лицо своей партнерши. Леди Сара Синклер смотрела на него, и в ее миндалевидных глазах блестела тревога.

— Прошу прощения. Пожалуйста, извините меня, но я должен найти мисс Салливен.

— Что-то случилось? — переспросила леди Синклер.

— Не знаю точно. Но знаю, что я нужен ей. — Он покинул леди Сару посреди зала, в вихре разноцветных платьев, не подозревая, как этот поступок выдал его чувства. Он знал только то, что нужен Лауре, и должен найти ее.

Лаура стояла у стены в углу зала, прячась за листьями пальмы, которая росла в бронзовой кадке, стоявшей на полу рядом с ней. Она стояла молча и неподвижно, как мраморная статуя, и ее лицо было белее белых роз, вышитых на плече ее платья. Когда она заметила приближающегося Коннора, ее губы раскрылись, но ни одного слова не вырвалось из них, только тихий звук, подобно приглушенному крику раненого лебедя.

— Лаура, — прошептал Коннор, прикасаясь к ее руке. Энергия ее чувств хлынула в него, как река, прорвавшая плотину, и от ее боли у него перехватило дыхание. — Что такое, любовь моя? Что с тобой?

— Пожалуйста… — прошептала она. — Не здесь. Подальше от этих людей…

Он взял ее под руку и повел прочь из зала.

Ноги Лауры дрожали, когда она с Коннором шла по коридору. Музыка, смех и разговоры затихли вдали, как будто их отрезал темный занавес. Коннор открыл дверь и провел Лауру в гостиную, в которой она бывала несколько раз. Лаура стояла в полосе света, проникающего сквозь открытую дверь, вдыхая запахи воска и лимонного масла, пропитавшие холодный воздух.

Это была гостиная для тех, кто заслужил привилегию получить место в царстве Эстер Гарднер. В один прекрасный день Лауре придется сесть рядом с королевой на ее ампирном диване, как несчастной принцессе, которой невозможно уклониться от такой милости. Она вздрогнула, представив себе эту сцену.

Над головой вспыхнули лампочки, осветив золотые ирисы, вышитые на ковре благородного синего цвета у нее под ногами. Дверь закрылась. Она почувствовала, как сильная рука прикоснулась к ее плечу и тепло Коннора затопило ее благословенным солнечным светом посреди зимнего холода.

— Скажи мне, что тебя печалит, любовь моя. Скажи мне, как мне развеселить тебя.

Она повернулась лицом к нему, глядя в его синие глаза. Если бы только судьба была более милосердна! Если бы она могла смотреть в его красивые глаза каждый день своей жизни! Но судьба жестока к ней. И им осталось так мало времени, чтобы побыть вместе…

Она протянула к нему руку, дотронувшись до его щеки, видя, как проступают под гладкой кожей темные точки тетины.

— Обними меня. Пожалуйста, обними меня.

— С превеликим удовольствием, — прошептал он, обнимая руками ее за талию.